Нагель со звоном падает на камень.
— Так, — бормочет Карцов, роясь в кармане. — Выходит, ошибся. Конечно, надо было взять левее.
Он достает кусок сахару, взвешивает на ладони. Легковат. Ну, ничего, здесь такая акустика.
Р-раз! Сахар летит в сторону.
Вновь секунды ожидания — и снова удар о твердое тело.
— Спокойно, — бормочет Карцов, поглаживая ладонями лоб, — сядем, подумаем. Главное — не торопиться. У меня сколько угодно времени, чтобы все хорошенько обдумать.
Невозможно собраться с мыслями. Перед глазами неотступно стоит море. О, сейчас он думает о нем совсем иначе! Он все бы отдал, только бы вновь оказаться в воде, пусть даже в мрачном скальном колодце, из которого он недавно выбрался с таким трудом. Что из того, что он обессилел и продрог? Выдержав, дождавшись отлива, он вновь бы увидел солнце!.. А сейчас? Сколько еще провозится он в темноте, прежде чем найдет дорогу назад? Да и найдет ли? Что, если отлив уже наступил, а он и не знает об этом? Ему, быть может, стоит лишь чуточку отойти в сторону, чтобы увидеть и воду, и пробивающийся сквозь нее свет, и саму расщелину. Но куда надо двигаться? Где путь к воде?
Он заставляет себя лечь на скалу, чтобы успокоиться. Однако проходят минуты, он снова на ногах, достает новый кусок сахару. Сахар будет брошен левее. Если и теперь неудача, он израсходует третий кубик, четвертый, весь запас сахара, весь шоколад, но вода должна быть найдена!
Бросок! Всплеска нет.
— Третий, — упрямо говорит Карцов.
Снова бросок. Результат тот же.
— Хватит, — бормочет он. — Хватит, надо подумать.
Ему все кажется: решение есть, оно очень простое, но он взволнован, и это мешает найти правильный путь. Нужна передышка. Успокоятся нервы, и выход отыщется. Во что бы то ни стало взять себя в руки! И он начинает считать.
Он медленно выговаривает цифры, вслушиваясь в собственный голос, странно звучащий в тиши подземелья.
Время идет… Карцов сидит на камне, подтянув к подбородку ноги. Рука чуть пришлепывает по скале, отбивая ритм счета. И кажется ему: кто-то вдали поддерживает счет гулкими ударами, в такт.
До цифры шестьсот, которой заканчивается первая десятиминутка отдыха, остается немного. Последняя цифра, последний шлепок рукой по скале. Тишина…
Хочется есть. До поры до времени он сдерживался, но сейчас уже не в силах себя обманывать. Мог же он выбросить не три кубика сахара, а четыре или пять! Вот он и съест эти куски.
Сахар, осторожно положен в рот. Как быстро он тает!.. Но что это? Карцов прислушивается. Где-то в отдалении звучат глухие ритмические удары.
