Тогда матрос переходит на немецкий.
— Живо! — командует он, подталкивая Карцова прикладом автомата. — Шиво лезь наверх!
— Я не могу, — по-немецки говорит Карцов. — Я долго плыл и совсем обессилел.
Матрос раскрывает рот, чтобы ответить, но в бухте всплескивает пламя, и все вокруг содрогается от оглушительного взрыва.
— Док! — горестно кричит матрос. — Они взорвали большой док!..
Он в упор глядит на Карцова. В его глазах ярость. Ствол автомата поворачивается. Вот-вот грянет очередь. И Карцову кажется: он прав, этот здоровенный моряк, который сейчас чуть не плачет.
— Отставить, Джабб! — раздается с борта линкора.
Матрос будто очнулся. Широкой пятерней он трет лоб, тяжело переводит дыхание.
— Доставьте его сюда! — приказывает тот же голос.
— Да, сэр. — Матрос Джабб запрокидывает голову. — Прикажите спустить фалинь, сэр. Пленный не может двигаться.
Сверху подали трос. Джабб обвязывает им Карцова, берется за трос сам, и вот они уже взмыли в воздух.
Над палубой их разворачивают и опускают. У Карцова подламываются ноги. Он бы упал, не поддержи его конвоир.
Карцова тащат по палубе, вталкивают в дверь.
Он жмурится от яркого света.
— Открой глаза, — требует Джабб, — открой глаза и отвечай!
— Карцов продрог. Его бьет озноб. На лбу и на щеках — кровь. Он поранил лицо, когда, выхваченный из воды, был с силой брошен на палубу катера.
— Холодно? — рычит Джабб. — Погоди, скоро согреешься!.. Будь моя воля, поджарил бы тебя на медленном огоньке!
Карцов дрожит все сильнее. Кровь из большой ссадины на лбу заливает глаза, мешая смотреть.
Кто-то накидывает ему на плечи одеяло, вкладывает в руку стаканчик. Стуча зубами по стеклу, он делает глоток, еще глоток, и чувствует, как по желудку растекается теплота. Окоченевшие мышцы расслабляются. Дышать легче.
— Кто вы такой? — спрашивает человек у стола.
Это лейтенант флота — представительный, осанистый, с темными внимательными глазами. Вот он достал сигарету, провел по ней языком, будто заклеил самокрутку, сунул в рот.
— Кто вы такой? — повторяет свой вопрос лейтенант.
Карцов объясняет.
— Ну-ну! — Лейтенант морщится. — Поберегите свои басни для других…
Карцов глядит в холодные со смешинкой глаза лейтенанта, и в груди поднимается волна злости.
Лейтенант берется за телефон.
— Пленный молчит, — говорит он в трубку, вновь облизывая сигарету. — Точнее, несет околесицу. Хорошо, сэр, сейчас доставлю.
Он кладет трубку, обращается к матросу:
— Приведите в порядок этого человека!
