Филиппо. Черт возьми! Вы меня страшно взволновали. Относительно того, что я трачу немного больше, чем следует, и неразумно проедаю свое добро, я с вами согласен. Это правда. Но я так привык. В конце концов, у меня только одна-единственная дочь. Я могу дать ей хорошее приданое, и на мою долю останется еще столько, что я сумею хорошо прожить до конца моих дней. Но вы меня удивили, сказав, что есть такие люди, которые наносят ущерб моему достоинству и моей репутации. Как можете вы говорить мне это, синьор Фульдженцио!
Фульдженцио. Я говорю, имея для этого основания, и говорю именно потому, что у вас дочь-невеста. Я знаю, есть такой молодой человек, который хотел бы на ней жениться, но не решается посвататься за нее, так как вы позволяете ей слишком свободно вести себя с молодыми людьми и смотрите сквозь пальцы на то, что эти франты болтаются в вашем доме и даже сопровождают ее на дачу.
Филиппо. Вы намекаете на синьора Гульельмо?
Фульдженцио. Я говорю вообще и не хочу намекать ни на кого.
Филиппо. Если вы говорите о синьоре Гульельмо, уверяю вас, что это молодой человек очень скромный и очень порядочный.
Фульдженцио. Она молода.
Филипио. Моя дочь благоразумна.
Фульдженцио. Она женщина.
Филиппо. При ней моя сестра, дама пожилая.
Фульдженцио. Есть старухи еще более легкомысленные, чем молодые женщины.
Филиппо. Мне самому это приходило в голову, но я думаю, что все живут совершенно так же.
Фульдженцио. Дорогой друг, вам известно, к чему это приводит. Все ли те, которые жили так, как вы говорите, были довольны последствиями такого образа жизни?
Филиппо. Откровенно говоря, одни — да, другие — нет.
Фульдженцио. А вы уверены в том, что были «да»? И можете ли вы сомневаться в том, что были "нет"?
Филиппо. Я весь как на иголках из-за ваших слов. Не дождусь часа, когда освобожусь от дочки. Дорогой друг, а кто это хочет на ней жениться?
Фульдженцио. Сейчас не могу вам сказать.
Филиппо. Почему?
Фульдженцио. Потому, что сейчас он не желает назвать себя. Измените образ жизни — и он откроется.
Филиппо. Что я должен делать? Не ехать на дачу? Невозможно — я слишком привык.
Фульдженцио. А разве необходимо везти туда дочь?
Филиппо. Черт возьми! Если не повезу ее, у меня в доме будет ад.
Фульдженцио. Ваша дочь может высказывать свои соображения?
Филиппо. Она всегда это делает.
Фульдженцио. А кто виноват?
Филиппо. Сознаюсь, моя вина. Но у меня слишком доброе сердце.
Фульдженцио. Слишком доброе родительское сердце портит сердце дочери.
