Ему хотелось броситься к ней и поцелуями и ласками стереть эту неуверенность, но он боялся, что если прикоснется к ней, такой теплой и полной неги после сна, то уже не сможет оторваться и уйти вовремя. Он улыбнулся ей успокаивающей улыбкой.
— У меня дежурство с двух часов, милая.
— Дежурство? — Она недоуменно заморгала, словно ночь страстной любви лишила ее способности соображать. — Но ведь сегодня-воскресенье?
— Да, но у нас скользящий график. К тому же один из патрульных, Курт Фримен, заболел и нам приходится подменять его, поэтому работы больше.
— Понимаю. Жаль, — разочарованно проговорила она.
— Мне тоже жаль, солнышко, — заверил Норман, в глубине души испытывая радость оттого, что она не хочет с ним расставаться. — Но ничего не поделаешь: работа есть работа.
— Да, конечно. А во сколько заканчивается твое дежурство?
— В одиннадцать. — Он вопросительно вскинул бровь. — Ты будешь скучать по мне, радость моя?
Ее глаза подернулись томной поволокой, стали какими-то бархатными.
— Очень. — И голос тоже сделался бархатным. — Я буду безумно скучать по тебе, Норман Чейни. Ты позвонишь мне?
— Конечно, милая. Я буду звонить тебе так часто, как только смогу. И тоже буду ужасно скучать. — Он сделал шаг по направлению к кровати, но тут же остановил себя и отступил назад. Черт, до чего же не хочется уходить, когда она так призывно, с такой нежностью смотрит на него! Дьявольщина!
— Послушай, Сюзанна, — хрипло выдавил он, потом прокашлялся, — завтра у тебя будет время, чтобы перекусить со мной в забегаловке Финча?
Она некоторое время смотрела на него, ничего не говоря, словно не улавливала смысл вопроса. Наконец сказала:
— В понедельник у меня лекции до половины второго, а потом я свободна.
— Тогда, может, поедим вместе, а? В два часа нормально?
— А ты сможешь? — спросила она.
— Смогу. Сделаю обеденный перерыв на полчаса.
— Согласна, но только при одном условии. — В ее глазах внезапно вспыхнули лукавые искорки.
— Для тебя все что угодно, детка. Говори свое условие, — улыбнулся Норман, которому все это ужасно нравилось. Нравилась такая Сюзанна: лукавая, игривая, ужасно соблазнительная.
— Перед уходом ты поцелуешь меня?
Улыбка сползла с лица Нормана.
— Я боюсь, — признался он.
Она вопросительно вскинула бровь.
— Боишься? Чего?
Норман сдавленно хмыкнул.
— Боюсь, что если поцелую тебя, то не смогу оторваться и уже никуда не уйду.
От этого признания у Сюзанны голова пошла кругом.
— Звучит заманчиво, — промурлыкала она. — Может, все-таки рискнешь? — Она пошевелилась, соблазнительно выставив грудь.
