Черная бабочка | страница 21
Затем это был уже отброс, отщепенка, волочащая свое жалкое существование где-то там, куда никто не звонит — но она сама звонит в Москву: мне надо приехать к врачам на консультацию, ложусь в клинику, можно я у вас остановлюсь?
Хорошо, ей отвечают, да, давай, конечно. А у нее уже полнейшая несовместимость с людьми, вид странный, речь заторможенная, вес такой, что страшно смотреть. Приблизительно скелет.
Приезжай.
Встретили на вокзале. Все вроде бы как полагается, одета аккуратно, сапоги на каблуках, джинсы, курточка. Жалкий, несчастный облик. Едет в такси и уже заранее стесняется, ужимается до горошины, до зернышка.
Разумеется, хозяева откликаются тем же.
Давно замечено, что окружающие отражают, зеркально повторяют все чувства того, кто стоит напротив. На тревогу отвечают беспокойством, на стесненность сами ужимаются с досадой, как первобытные питекантропы, на чрезмерную деликатность реагируют какой-то неловкостью, резкими движениями, преувеличенными хлопотами.
Так и тут. В доме, куда прибыло нежеланное существо, отвергнутое, жалкое, воцаряется неудобство, дискомфорт.
Наконец побегали, помогли, устроили ее в сумасшедший дом, за этим она и приехала.
Надо навещать, она звонит и просит то и то, расческу и зубную пасту. Везут.
Хорошо бы было вообще ее взять в дом, окружить заботой, отогреть, но она же сидит на антидепрессантах. Так сказал лечащий врач, до которого дозвонились. Сказал с досадой: она уже принимает их горстями, бессистемно. Она от этого заторможена. Она не может без таблеток. И в этом все дело. Она наркоманка.
Да, отвечают ему, ни одной ночи не спала, мы ей кололи снотворное и глюкозу, а она после того дожидается, когда все лягут, выходит на кухню, варит себе кофе. После снотворного! Мы и боялись, не прыгнет ли в окно.
Всё так, объясняет врач.
Получается, что данный приезд — не попытка получить какую-то помощь, а просьба выписать более сильные наркотики, эти уже не действуют.
Если отнять у нее эти таблетки, посадить на цепь, кормить, поить, но не давать наркотики, будет бешеная боль, дикая ломка, страдания неизмеримой силы, вой.
Так сказала знакомая знакомых, еще одна психиатр, теперь уже со стороны, ей звонили.
И сами при том подумали, ну хорошо, она очнется, поглядит вокруг, все вспомнит, взвоет теперь уже от этого. Вспомнит, что ей изменил муж с ее подругой (сколько лет теплых отношений, младший подкидыш, все праздники вместе, а она работает с мужем, его подчиненная) — и вдруг жена случайно встречает их двоих, мужа и свою подругу, они идут обнявшись с работы, не могли расстаться перед прощанием на всю ночь, они целуются неудержимо, как голуби — она их встретила и проводила до метро тайно, а через два дня ужасных страданий, бессонницы и бескормицы позвонила той младшей подруге и спросила, что происходит, «я вас видела, вы шли обнявшись».