Оказалось, благоверный Любочки имел еще и кличку – Мисюся, которой удостаивался в минуты особого благорасположения супруги.
В процессе всего монолога Наташка только жестикулировала.
«Крыша поехала, – решила я. – Теперь до конца жизни будет соблюдать конспирацию, свято помня: открытые окна – источник информации».
Звуки, доносившиеся с палубы, не двусмысленно говорили о том, что Любочка устраивается капитально. Пластиковые кресла расставлялись прямо под окном. Мы стали потихоньку расходиться. Вышедшая последней Наташка проворчала:
– Меня это начинает доставать. Вот только жалко ее. Что хорошего она со своим Манюней видит?
– Мисюсей, – поправила я подругу.
– Какая разница! Все равно – козел. Ладно, – вздохнула она, – я пойду к Любане, а ты минут через пять подходи. Она не видела, что у нас совещание шло.
Мы втроем тихо пошли к нашей каюте. Завернув за угол, увидели интересную картину: Киллер в полусогнутом состоянии стоял у двери нашей каюты и осторожно прислушивался. Мы отступили назад. Последующие действия комментировал Лешик:
– Стучит в дверь, но тихонько… Прислушивается… Опять стучит… Прислушивается… Стучит…
– Его явно заклинило, – прошептала Алена. – Клин клином вышибают. Пойди, – обратилась она к Лешику, – постучи ему по голове…
– Тихо! – шикнул Лешик. – Выпрямился… Собирается уходить… В нашу сторону!
Моментально развернувшись, мы рванули обратно, изрядно напугав стайку молодежи. Обогнув машинное отделение, чинно, со скучающим видом пошли к каюте с другой стороны. Коридор был пуст.
– А какую роль в своем детективе ты отвела этому господину, – тихонько спросила Алена?
– Киллеру? Еще не знаю. Он то вписывается в общую картину, то нет, – так же тихо ответила я, открывая каюту.
Едва успели войти, как я, бросив взгляд на закрытые окна, поинтересовалась, где Алена видела Светлану. Дочь немного помялась и смущенно сказала, что точно не уверена – «то ли девочка, а то ли виденье». Надоели наши с Наташкой тайны, заговоры. Вот она и ляпнула с досады.
– Лицо очень похоже, а вот одежда и прическа… – Алена задумалась. – Волосы гладко причесаны и стянуты в узел. И не светлые, а темные – темнее твоих. Я ей приветственно помахала рукой, но она посмотрела на меня так, как будто мы и не валялись вместе в метро, а видимся в первый раз в жизни. Такое дурацкое положение! То ли тебя узнавать не хотят, то ли ошиблась… Расстояние было значительное. Немудрено ошибиться. Хотела ее Лешке показать, но он брючину отряхивал от несуществующей пыли. А она очень быстро ушла куда-то вниз. В общем, на сто процентов не уверена…
