Выйдя на улицу, наша основная тягловая сила с возмущением брякнула поклажу на асфальт и объявила забастовку. Наташка с достоинством выслушала все обвинения сына в свой адрес, а когда они иссякли, поправила у сына воротничок рубашки и сказала со вздохом:
– Отдохни, дружок. Мама пойдет за фруктами. – Видя, как у кровиночки вытянулась и перекосилась физиономия, торопливо добавила: – Ириша, ничего не поделаешь. Вся тяжелая работа, как всегда, нам с тобой. – И, подхватив меня под руку, шустро рванула к ближайшим палаткам.
Лешик чертыхнулся, подхватил сумки и, коротко бросив Алене:
– Догонят… – полетел вперед с приличной скоростью. Она со всеми пакетами, пакетиками и сумочками осталась в одиночестве.
Как вскоре выяснилось, долгим оно не было. Когда мы вернулись, моя дочь испуганно отбивалась от какого-то занюханного господина, усердно предлагавшего свою помощь по доставке вещей «куда надо». Едва она успевала вырвать у мужичонки один пакет, настойчиво уговаривая его идти своей дорогой, как он тут же хватал очередной. Оба практически не разгибались.
В какой-то момент господин поймал в поле зрения Натальину кроссовку, носком которой она многозначительно постукивала об асфальт. Не выпрямляясь, снизу вверх и как-то боком он медленно окинул взглядом всю фигуру подруги и, вернувшись взглядом назад, сказал ее кроссовкам:
– Я только помочь хотел… Смотрю, стоит бедняжка… Худенькая такая, а вещей много…
– А у тебя, как я погляжу, вещей мало! – рассвирепела Наталья. – Вот и катись отсюда… налегке!
Господин смущенно улыбнулся, суетливо поправил на плече спортивную сумку и, почему-то пятясь задом, покинул наше общество. Прощально сверкнув белыми носками из плетеных коричневых сандалий. Может быть, и вправду хотел помочь?
Раздумывать было некогда. Мы бодро пошагали в сторону Речного вокзала, надеясь догнать Лешика. Не догнали. На собственной злости, как на крыльях, он в рекордно короткий срок покрыл это расстояние и уже расслабленно встречал нас у входа.
По пути Наталья объяснила, что именно возмутило ее в содержимом сумки бедной девицы. Выяснилось, что, сгребая в сумку рассыпанную косметику, она заметила рукоять маленького пистолета. У Натальиного мужа такая же зажигалка, правда он ей не пользуется. Для успокоения она показала находку Лешику, и тот пофигистски махнул рукой – игрушка!
– Между прочим, – с достоинством произнесла подруга, – я этой девице двести рублей сунула в ее дерматиновую кошелку. В возмещение материального ущерба. Иначе бы она с этой сумкой стала мне являться в кошмарных снах.
