– Я тебя все равно запечатлела, урод!
Дальше была только разбушевавшаяся гроза. Молнии искривленным перпендикуляром били в воду. Дикие раскаты грома раздавались буквально следом за вспышками. Мы уже не могли определить точно место, куда упало тело. Теплоход отошел на солидное расстояние. Поспешно, боясь свалиться и пересчитать ступеньки трапа чем попало, спустились вниз. Упавшему в воду человеку мы сами помочь не могли. Надо было бежать к капитану. Чтобы он принял меры к спасению. Если только речь могла идти о спасении. Наверное, будут спускать шлюпку на воду. Жаль, бездарно потеряли время, гоняясь за преступником. Ну почему я так плохо соображаю?!
В каюту капитана я готова была бежать босиком. Но, как ни странно, отброшенные сабо сиротливо белели рядом с трапом недалеко друг от друга. Накатило жуткое состояние безнадежности и отчаяния. Наташка всхлипывала и ругалась. Я молча обула сабо, и ручейки воды из них брызнули во все стороны. С каждым шагом обувка издавала противный квакающий звук.
Холл уже не казался уютным. Скорее, равнодушным и даже зловещим в своей тишине. Только я собралась постучать и влететь в каюту капитана, как дверь ее немного приоткрылась, показался кусочек цыганского наряда массовички-затейницы Людмилы и послышался ее властный глубокий голос, заставивший нас моментально юркнуть в коридор:
– Учти! Ты так просто не отделаешься! Думаешь, удастся красиво уйти в сторону? Нет, голубчик, надо было раньше думать. Считай, что только что окончательно поставили точку. Ты просто забыл, что нас так долго связывает.
– Потом договорим, – раздался требовательный мужской голос. – Мне необходимо в рубку…
Что говорил капитан дальше, не слышали – дверь опять закрылась. Подслушивать под дверью было рискованно.
– Бли-и-ин! – простонала подруга. – Куда же мы попали! Бандитское гнездо! И это за собственные деньги… – Мы тихо вернулись в Натальину каюту. Работа «подпольщиков» продолжалась. Стук молотков даже активизировался. – Ну точно, гробы сколачивают! – добавила нервозности Наталья, стуча зубами от волнения.
– Так, – попробовала я сконцентрироваться, скинув тяжеленную, набрякшую водой обувку, – по крайней мере, ясно: к капитану за помощью соваться нечего. А без капитана никто спускать шлюпку не разрешит. И ведь какая обида! До берега канала – рукой подать.
– Боюсь, что спускать эту самую шлюпку нет никакого смысла. Слишком поздно… Куда теперь покойнику торопиться. Надо как-то сообщить в милицию.
