Существенно то, что нечистые, обитающие в доме, могут не только вредить, но и следить за поведением людей и направлять его. Вот все мы учим детей мыть руки перед едой, во взрослом состоянии часто «забывая» это делать. У славян же этой простой гигиенической процедуре был дан дополнительный смысл. Необходимо вымыть руки перед едой. Если же кто не будет мыть рук перед едой, говорили славяне, то за столом с ним будет сидеть сам нечистый и помогать ему в еде. И в старину считалось, что если воды поблизости нет, то надо подуть трижды на руки, чтобы согнать нечистых с рук. Во время еды нечистая сила, по старинным верованиям, находится под локтями. И если человек ставит локти на стол, то он таким образом сам сажает нечистика на стол. Существует интересное наблюдение, что если кто-нибудь будет за столом ругаться и сквернословить, то нечистые подходят к столу, плюют в блюдо и подменивают хозяйский хлеб на свой, неблагословенный, и человек становится одержим различными нечистыми страстями. Но что самое удивительное, в таком ритуальном приеме пищи не помогает даже зажженная свеча на столе, потому что человек зажег свечу, радея как бы об одном, а своими локтями, своими неумытыми руками, своей хулой, слетающей с уст, дает дополнительный доступ для нечистой силы. То есть, собственно, как всегда у русских людей — теоретически предполагают одно, а своими действиями допускают другое.
Был в моей практике такой случай. Однажды на волховской обряд, которые я провожу по восстановленным описаниям древнеславянских рукописей, пришла женщина, которую я не знала. Придя ко мне, она сказала: «Ну все, обошла всю Москву. Никто мне не смог помочь. К вам к последней пришла. Если и вы не поможете, вообще не буду верить во всякую магию, волхвов, чародеев». Ситуация же ее была следующая. От нее ушел супруг, и она хотела вернуть его. Обряд проводился на природе в начале апреля и длился целый день. Нужно отдать ей должное — «отработала» она очень хорошо, с полным вложением желания, энергии и с полным пониманием того, что именно она делает, чтобы вернуть своего супруга. Супруг вернулся к ней через три дня после обряда. И если наша дама на обряде говорила, что ради возвращения супруга она принесет в жертву всю свою необузданную волю, будет кроткой, любящей, ласковой женой, то, теоретически озвучивая одно, она по возвращении супруга делала противоположное. Постоянно с ним ссорилась, не могла простить ему его уход от нее, постоянно ему выговаривала. Что же произошло? Нельзя говорить в «теории» одно, а вести себя совершенно иначе. Ровно через год ее супруг все-таки ушел вновь. Вряд ли ей удастся вновь его вернуть. Собственно говоря, похоже, что ей не так уж и хочется его возвращать, так как испытала она любовь встречную, обоюдную, с другим человеком, отчего стала очень счастливой, красивой, цветущей дамой.
