В этом контексте хотелось бы поднять вопрос о власти. С нашей точки зрения, этот вопрос о судьбах наших народов мусульмане и русские патриоты должны решать совместно. Не секрет, что в 1996 году режим украл один миллион мусульманских голосов, отданных за Зюганова. Оказалось, что у левого блока не оказалось тех инструментов, которыми можно было бы гарантировать избежание этого подлога. Я подчеркиваю, что большинство мусульман снова проголосуют за левую оппозицию, что они готовы проголосовать и за великий могучий проект, основанный на оппозиции против мировой тирании и несправедливости, но для этого необходимо включение механизмов, которые обеспечивали бы этот взаимодействие между нами для того, чтобы победа снова не была украдена.
Эдуард Володин.
Любопытно, что все перечисленное в отношении ислама и его социальной доктрины я вполне спокойно и по любому пункту приемлю в рамках православной социальной доктрины. Тут у нас расхождений нет, а идеологические расхождения, которые неустранимы, мы пока снимаем: не в них дело.
Конечно, исламский мир — одна из серьезнейших преград для установления нового мирового порядка. Но при всем том, что Россия ослаблена, русская нация находится в жесточайшем кризисе, все-таки, при соответствующих социально-политических условиях, наш потенциал для возрождения колоссальный. Это хорошо понимают наши противники. Я думаю, через цивилизационный конфликт Харкинтона ставится задача стравить мусульманскую цивилизацию и православную, чтобы мы перерезали друг друга. Дуга, о которой вы говорили, создана для того, чтобы мы, православные и мусульманский мир, выполняли задачу взаимоуничтожения. Если мы с двух сторон это осознаем, начнется реальное взаимодействие для создания общего фронта борьбы с новым мировым порядком.
Но как всегда есть проблемы внутренние. На самом деле исламский мир далеко не единый. Есть шиитская доктрина, ставшая государственной доктриной в Иране, есть суннитская система, которая совершенно по-иному рассматривает человеческое бытие. Есть проамериканский режим. Это тоже надо понять. Когда смотришь на Саудовскую Аравию и Турцию, понимаешь, что это режимы, имеющие к исламу весьма опосредованное отношение, западная же политизация там представлена достаточно ярко. Или вот доктрина Хомейни и "Зеленая книга" Каддафи. Разные совершенно вещи. Как тут взаимодействовать — тоже сложная проблема, хотя и там, и здесь абсолютно антиамериканская позиция. Я все-таки думаю, что четкое понимание расклада сил в исламском мире — это помощь нам для поиска союзников.
