Литературная Газета 6267 (№ 12 2010) | страница 40
Что затмит ощущенье полёта и радость в глазах.
Понимаешь, они же мне братья, а я им – сестра,
Но мы слеплены были как будто из разного теста:
Мне родная земля никогда не покажется тесной,
Как бы грозно ни выли, предчувствуя зиму, ветра…
Станислав БОЙКО, Украина, ДНЕПРОДЗЕРЖИНСК
МАСЛЕНИЦА
Поцелуйного дня полудикий обряд…
Где-то в дебрях души торжествуя,
Бутафорский ямщик подгоняет наряд,
Допотопную упряжь и сбрую.
Попрощался с женой – на два дня холостяк,
Поплевал на полозья – готово!
А двенадцатилетний орловский рысак –
Снова в роли коня коренного.
Пусть тулуп – напрокат, ямщику – нипочём,
Заводила, шалун и проказник,
Он вернётся назад завтра с постным лицом,
Но сегодня – пускай будет праздник!
Будут кони играть, будут девки визжать,
Будут песни и бубен с баяном.
Он покажет губернии «кузькину мать»,
Снова будет счастливым и пьяным…
Вновь торопит коней бутафорский ямщик,
Только нынче он вспомнит едва ли,
Чем закончился этот весёлый пикник
И какие блины подавали.
Где найти столько мудрых и правильных слов
(Разве только споткнувшись о пробку),
Чтоб сравнить даже стопку горячих блинов
С запотевшей на холоде стопкой!
Алёна ЩЕРБАКОВА, Украина, ОДЕССА
ПИТЕР
Выйди в город, ставни открой –
Сквозь мостов просевшую бровь
Проступает печаль берегов,
Всходит Адмиралтейства апостроф,
Поддевая собой горизонт.
И деревьев живых гарнизон, –
То солдат в нём, а то – апостол.
Вытекая из штолен дворов,
Вал тумана – водоворот
Заведёт прямо за руку в невские –
То ли воды, то ли миры
Беспричинной его игры
Достоевской...
Белый день на своих руках
Скоро ночь понесёт и, в рукав
Векового моста упав,
Вдохновенье найдёт под спудом.
Горсть иронии в талых снегах.
И, не споря, наверняка
Остаётся принять как факт
Орфографию пленного чуда.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Вне строя
Литература
Вне строя
ОБЪЕКТИВ
Ольга ШАТОХИНА
Владимир Войнович. Автопортрет. Роман моей жизни. – М.: Эксмо, 2010. – 880 с.
Создателя «Жизни и необычайных приключений солдата Ивана Чонкина» Войновича регулярно путали с автором «Овода» Войнич. Как вспоминает Владимир Николаевич в своей только что вышедшей автобиографии, сначала ему норовили приписать «самый любимый роман прогрессивной молодёжи», а потом наоборот: «…прошло время, и однажды молодой человек, спрошенный, не читал ли он роман Войнич «Овод», ответил, что этого автора он знает только по книге о солдате Чонкине. Признаться, такая путаница мне показалась более лестной, чем прежние».