– Соседи? В таком пустынном месте?
– Да, в четырех—пяти милях отсюда; они явились вечером, расположились лагерем и, вместо того чтобы отправляться далее, живут с тех пор здесь.
– Что вам за дело до этих людей? У вас с ними нет ничего общего.
– Так-то так, но меня пугает их близость.
– Пугает за вас самого?
– Бог мой, конечно, нет! Но я боюсь за своих.
– Но в чем же, наконец, дело?
– Я боюсь, как бы эти люди не были скваттерами: их много появилось в этих местах за последние месяцы, а раньше они никогда не жили здесь.
– А, черт возьми! Это было бы скверно. Но уверены ли вы, что это скваттеры?
– По крайней мере, очень похоже, по всем признакам.
– Было уже у вас столкновение с ними?
– Нет, пока еще нет; они только поселились очень близко от границы моих владений!
– Пока они не явятся к вам, нечего и толковать об этом.
– Да, но я теперь всегда настороже.
– Это очень благоразумно! Но, однако….
– Тс! Мы пришли, и больше ни слова об этом: моя жена не должна ничего знать.
– Вполне разумно.
– Мы поболтаем на досуге, ведь вы пробудете у нас некоторое время?
– Даже месяц, если вы ничего не имеете против.
– Ну, скажем, уж два месяца!
– Будь по вашему! Вы видите, что я не церемонюсь с вами.
– Я вам за это только благодарен!
С этими словами оба друга подошли к подъемному мосту, где их ждала госпожа Курти, окруженная детьми, стараясь разглядеть издали гостя, так неожиданно нарушившего уединение их тихой жизни среди пустынной местности.
Глава III. Глава, из которой узнается масса интересных вещей
Как только дети узнали приехавшего, они бросились к нему навстречу, хлопая в ладоши, испуская радостные крики и не слушая матери, которая напрасно пробовала удержать их около себя. Впрочем, попытки ее были очень слабые, и скоро она сама приняла участие в выражении шумного восторга, двинувшись, хотя и медленно, навстречу к путешественнику, отважившемуся на такой смелый подвиг, как приезд в их пустыню.
Вильямсу Гранмензону было пятьдесят пять лет. Лицо его, в высшей степени симпатичное, было красиво, с правильными чертами и добрым, немного беспечным взглядом. Он был высокого роста, хорошо сложен и имел очень изящные руки. Он приходился дальней родней Курти и был сильно привязан ко всей семье. Рано овдовев, он не захотел женится вторично, убежденный – основательно или нет, это уж его дело – в том, что ему не найти второго такого же ангела, каким была его покойная жена и память о которой он хранил как святыню в глубине своей души. Очень богатый и бездетный, он перенес всю свою нежность и любовь на Люси, старшую дочь полковника и свою крестницу.
