Черная Птица | страница 26
Но кроме этих физических упражнений, Джордж, как и его брат и сестры, должен был серьезно заниматься иностранными языками, науками, музыкой и рисованием. Специально для этого полковник пригласил учителя и гувернантку, которые под его неусыпным руководством, должны были научить детей всему, что им следовало знать, чтобы занять впоследствии почетное место в обществе, в котором им предстояло жить.
Итак, подарок Вильямса доставил Джорджу величайшую радость. Ужин прошел очень весело, и вечер был чудесный.
Около десяти часов вечера полковник захотел сам проводить своего друга в назначенную для него и роскошно меблированную комнату. Попрощавшись уже и пожелав спокойной ночи, полковник вдруг остановился в дверях и сказал с чувством:
– Ты устал?
– Я! Ни капли! Я проехал сегодня всего несколько миль. Прошлую ночь я провел на плантации у Рукета, на берегу притока Красной реки.
– Знаю, это в трех или четырех милях отсюда!
– Вот именно. Эти Рукеты – милейшие люди. Они ухаживали за мной, как за каким-нибудь принцем, и сегодня утром не хотели меня отпускать.
– Узнаю этих гостеприимных людей! – сказал полковник. – Но, конечно, ты желаешь теперь спать?
– Честное слово, нет! Уверяю тебя, что я привык ложиться очень поздно. В Новом Орлеане, как ты помнишь, разумеется, живут скорее ночью, чем днем.
– Это верно.
– Так что, откровенно говоря, я нахожу тот час, когда вы ложитесь спать, немного ранним.
– И что же из этого следует?
– Что я не усну раньше часу или двух.
– Я понимаю тебя. Не стесняйся со мной, милый друг. Мы расходимся рано ради детей, которым надо ложиться вовремя. Ведь дети, ты знаешь, требуют продолжительного сна; но я и мой помощник, Леон Маркэ, ложимся позже.
– Прекрасный человек этот Маркэ! – заметил Вильямс.
– И испытанной верности! – прибавил полковник. – Это чистый клад для меня. В былое время он служил лейтенантом под моим началом. Я был очень счастлив, что нашел его и взял к себе.
– Да, он, по-видимому, очень предан тебе.
– Он готов для меня в огонь и в воду. Я уж и счет потерял всем случаям, когда он мне спас жизнь.
– О-о!
– Верно, мой друг. И вот, по вечерам, когда все в доме улягутся спать, мы с ним проводим чудесные часы вдвоем за стаканом грога, покуривая сигары и трубки и болтая о прошлом, что всегда имеет столько прелести для старого солдата.
– Но это просто восхитительно! – воскликнул Вильямс.
– Прибавь к этому, – заметил полковник, – что ночи в этих местах удивительно хороши, небо усыпано звездами, а воздух напоен ароматом; все время слышишь какие-то таинственные звуки, глухие и гремящие, неизвестно от чего происходящие и которые кажутся могучим дыханием заснувшей природы.