Полтергейст из Челси (его мне удалось «заземлить» путём проведения психоаналитического сеанса с хозяйкой дома, которую эта нечисть преследовала) действовал куда более драматично.
«Ту ночь я проспала хорошо, но в половине шестого утра меня разбудил какой-то шум, — пишет журналистка мисс Дженкинс. — Мне показалось, будто кто-то скребётся под дверью парадного. При этом звук был такой, словно в дом рвётся настоящий тигр.
В моей комнате находились собака и кошка. Собака впрыгнула в кресло и вжалась в спинку, дрожа всем телом, а кошка сначала принялась носиться по комнате, бросаясь в окно, будто пытаясь выбить стекло, а затем подскочила к двери и принялась рвать её когтями. У меня не хватило смелости открыть дверь: вместо этого я отворила окно. Кошка тотчас вылетела во двор и в доме появилась лишь в середине дня. Случай этот потряс меня: следующую ночь я решила провести вне стен этого дома. Знакомый, которому я рассказала о происшедшем, с радостью согласился занять моё место и заперся в комнате вместе с животными. На следующее утро в половине шестого утра произошло то же самое. Он распахнул дверь, и кошка молнией бросилась за порог. Собака, до смерти перепуганная, осталась в кресле. В коридоре никого не было».
Кошки с собаками не только легко распознают полтергейст, но и успешно общаются с нами телепатически. Владельцы домашних животных рассказывают о том, что иногда получают от своих любимцев вполне отчётливые послания, понимая их при этом даже лучше, чем если бы мысли эти были выражены человеческими словами.
Телепатический сигнал действует особенно эффективно, если он послан животным, которое находится в опасности или умирает. Из этого можно сделать вывод, что загадочный телепатический канал, в сущности, работает одинаково, независимо от того, кто является источником — человек или животное.
Замечательную историю рассказал мне покойный Гринделл-Мэтьюз, изобретатель нашумевшего в своё время «луча смерти»: его кошка в последние секунды жизни не только «связалась» с хозяином телепатически, но и передала ему о своих страданиях достаточно полную информацию.
«Осенью 1924 года, — пишет Гринделл-Мэтьюз в адресованном мне специальном послании, — на руках у меня оказался маленький чёрный котёнок. Обычно он играл на крыше дома, неподалёку от садика на Ганновер-сквер, но однажды упал с трёхметровой высоты. Управляющий обнаружил его и принёс ко мне в корзиночке. У бедняжки был выбит один зубик и, судя по всему, повреждён позвоночник. Я позвонил ветеринару и попросил его приехать немедленно. Внимательно осмотрев животное, тот посоветовал его усыпить. В ту же секунду несчастный пациент выполз из корзиночки и взобрался ко мне на плечо, как бы моля о спасении. Нет, так вот взять и приговорить это существо к смерти было никак невозможно! Я спросил ветеринара, испытывает ли сейчас кошечка боль, и тот после некоторых раздумий ответил отрицательно: задняя часть её тельца была полностью парализована. Для уточнения диагноза он пообещал утром сделать рентгеновский снимок и унёс котёнка с собой. На следующий день я пришёл к ветеринару, и мы рассмотрели снимок: трещина в позвоночнике была обозначена достаточно ясно. Врач предупредил меня, что лечение может затянуться на долгие годы, и возможно, животное никогда уже не сможет ходить, но я решил рискнуть. Когда примерно полмесяца спустя я наведался к своей питомице в Хайгейт, она так мне обрадовалась, что я решил взять её с собой и присматривать за ней уже дома.
