Запущенный полтергейстом предмет может двигаться с любой скоростью и менять траекторию; он словно подчиняется сигналу с пульта управления, встроенного в механизм соматической диссоциации. Впрочем, даже эта гипотеза не даёт исчерпывающего объяснения феномена. Со взрывами и полётами, допустим, всё относительно ясно. Но нередко невидимая сила (как это было, в частности, в Балтиморе) проникает в закупоренные бутылки с кока-колой и содовой, вскрывая их изнутри. Пластмассовый цветочный горшок был однажды расщеплён точно посередине: растение при этом осталось неповреждённым, а сам горшок не сдвинулся с места. Точность, с какой были рассчитаны сила взрыва и направление удара, заставляет предположить, что человеческий мозг способен действовать подобно электронному компьютеру.
Впрочем, с физическим аспектом балтиморского феномена блестяще справился Дуглас Дин. Моя задача состояла в том, чтобы, выяснив мотивы полтергейста, составить дальнейший план действий. От первоначального предположения (касавшегося агрессивности, выведенной в пространство) я отказываться не собирался: да, мотивы её были неочевидны, но это ещё ничего не значило. Под маской послушания мог бушевать настоящий эмоциональный шторм.
Теда Паулса постоянно пытались наставить на путь истинный: ещё бы, он ведь так и не выбрал себе цель в жизни. Отношения мальчика со школьными товарищами также оставляли желать лучшего: похоже, он не раз становился объектом насмешек — по поводу как внешности, так и склонности к размышлениям в одиночестве. В интеллектуальном развитии Тед явно превосходил сверстников. Он утверждал, что школа научить его больше ничему не способна и отчасти был прав: учителя признавали в мальчике присутствие уникальных способностей. Обозлённый непониманием в школе и дома, он накопил в себе огромный заряд психического напряжения. Будучи хорошо воспитан и подчёркнуто вежлив, он всегда заботился о том, чтобы достойно выглядеть в глазах окружающих. Когда мальчика провоцировали на решительные действия, он демонстрировал завидную силу духа. Впервые я увидел его в тот момент, когда он противостоял группе людей, которых люто ненавидел; если что-то и выдавало в нём напряжённость, так только побелевшие суставы сжатых пальцев.
Итак, что предпринять? Я был в замешательстве. А потом случайно прочёл страничку его сочинений, хранившихся на чердаке, и… ключик сам собой упал мне в руки. К своему величайшему изумлению я обнаружил в юноше явные задатки писательского таланта. Во всяком случае в свои 17 лет он был уже сложившимся журналистом с прекрасным словарным запасом и редакторской «жилкой». В Балтиморе рос настоящий литератор, и никто не в состоянии был понять этого. Все вокруг были убеждены в бессмысленности увлечений мальчика и считали своим долгом во всём ему препятствовать. Что если неудовлетворённая жажда творчества переросла в полтергейст? От этой мысли стало дышаться легче. Ведь главное — найти терапевтический подход к решению проблемы. Если причиной всему — действительно уязвлённое самолюбие, то следовало возвысить нашего героя в его собственных глазах, позволив творческой энергии перейти в нормальное русло. Уверенность в себе и уважение окружающих — вот что прежде всего необходимо жертве полтергейста для обуздания психической стихии.
