Джин с детства страдала от угрей. «Почему ты не принимаешь пироксидин?» — услышала она как-то раз его голос. Проверила — верно: врачи рекомендуют лечить кожу этим средством. Попробовала — помогло.
«Я искала книгу. Спросила маму, но не успела та обдумать мой вопрос, как Джон сказал: «Она в твоём книжном шкафу». Я посмотрела ещё раз, сказала, что её там нет. «Вернись, она там», — настоял он. Я послушалась — и он оказался прав: просто я её действительно не заметила. С каждым днём он становится всё темпераментнее. Временами кажется, будто он… просто забыл, что умер! Но должна ли я сама об этом ему напомнить? Не знаю. Появление его сопровождается крайне неприятным запахом и помехами в радиоприёмнике. Иногда я осязаю его тело: оно лёгкое и горячее. Похоже, распятие ему очень мешает. Не успела я как-то утром в ванной снять крест, как тут же почувствовала между ног жаркое трение. Я заявила, что всё это мне надоело: он использует меня как шлюху! «Но я же люблю тебя!» — запротестовал Джон. «Неважно, — сказала я. — Отправляйся лучше к родителям, пусть они как следует о тебе помолятся». Вчера вечером он вернулся снова: стал хватать меня за грудь и другие места. Когда я запротестовала, сказал, что любит. Я пожаловалась на тахикардию: сказала, что мне придётся покончить с собой, если он не прекратит. Потом почувствовала ладонь на сердце под блузкой: Джон проверял сказанное. Сердце билось, как отбойный молоток…»
К этому времени Джин получила уже достаточно подтверждений тому, что Джон — именно тот, за кого себя выдаёт. Как-то раз он сыграл ей Шопена: позже она прочла в одной из его книг, что Шопен и Рахманинов были его любимыми композиторами при жизни.
Итак, чем я мог ей помочь? Специалисты прошлого рекомендуют жертвам домогательств такого рода вообразить себя внутри ярко светящейся оболочки — как бы зрительно восстановить ауру тела, превратив её в непроницаемую броню.
Дальнейшие события воспроизвожу по записям в дневнике.
2 марта 1961 года. «Едва только я положила трубку, как Джон словно с цепи сорвался. Я почувствовала горячую вибрацию между ног и попробовала подняться, но он словно невидимыми поводьями потянул меня вниз…
Я попыталась выбраться из дома, но не смогла. Позже включила телевизор — тут только и почувствовала нечто вроде умиротворения.
Боюсь, я пришла к вам в состоянии крайнего возбуждения — вы вполне могли бы заподозрить, что я страдаю от паранойи. На самом деле, у меня никогда не наблюдалось психических отклонений, но некоторыми экстрасенсорными способностями я обладала с детских лет. Например, когда звонит телефон, я почти всегда заранее знаю, кто это.
