— Никогда ничего не бойся, — успокаивая его, произнес сэр Кристиан, жестом приглашая Джастина пройти первым в открытую дверь. — Все будет хорошо. Ты употреби все свое остроумие и обаяние, чтобы завоевать прекрасную и упрямую леди Эвелину, а уж я позабочусь обо всем остальном. Можешь на меня положиться.
Час спустя они по очереди склонялись над ручкой леди Эвелины, протянутой им с приветливой улыбкой.
— Милорд сэр Джастин, — обратилась она к нему, — как мило с вашей стороны так скоро вновь навестить меня.
Эти произнесенные ласковым тоном вежливые слова попали точно в цель, и Джастин внутренне содрогнулся. Он чувствовал себя точь-в-точь как та собака, что день и ночь сидит у нее под дверью, и мог лишь догадываться о чувствах самой леди Эвелины — возможно, она сравнивает себя с высокоудойной коровой, которую вот-вот продадут незнакомому покупателю, если он выложит самую высокую цену. Для известной красавицы, какой считалась при дворе леди Эвелина, должно быть, ужасно неприятно оказаться столь поспешно помолвленной по приказу герцога Глостерского с совершенно чужим мужчиной. До сих пор вокруг девушки увивались самые галантные кавалеры, составляя настоящую армию поклонников, и Джастин отлично знал, что каждый из них куда больше подходит ей в мужья, нежели он сам.
Леди Эвелина красива, образованна и умна. По крайней мере, в этом Джастин обязан отдать должное предусмотрительности Хью в выборе невесты для брата. И все же Джастин не мог не спрашивать себя, известно ли леди Эвелине, от чего ей придется отказаться, если она все-таки согласится выйти за него. Жизнь в поместье Тальвар могла удовлетворить лишь самую неприхотливую натуру, хотя вполне устраивала самого Джастина. Однако по сравнению с великолепием городского особняка, где родилась и выросла леди Эвелина, Тальвар походил скорее на большой амбар. Может быть, именно поэтому она так стойко сопротивляется его попыткам ухаживать за ней? Джастин не сомневался, что в его подозрении есть изрядная доля правды.
— Благодарю вас, что согласились принять нас, миледи, — ответствовал он и обратился к отцу девушки, барону Херселлу, сэру Майлзу: — Благодарю также и вас, милорд, за ваше долготерпение в этом необычном деле.
Затем, прекрасно сознавая, что его действия могут быть сочтены скандально грубыми, Джастин прошел мимо леди Эвелины и сэра Майлза, старательно избегая их изумленных взглядов, и приблизился к небольшому письменному столу, за которым в дальнем конце комнаты сидела другая девушка — темноволосая, в скромном, если не сказать — бедном, платье. Перед ней высилась стопка толстых книг в кожаных переплетах. Неожиданно увидев перед собой сэра Джастина, девушка, казалось, удивилась еще больше, нежели леди Эвелина и сэр Майлз. Густо покраснев, она торопливо захлопнула большую тетрадь, в которой делала какие-то пометки.
