– Собираюсь немножко тут все опрыскать водичкой с приятным ароматом, после чего уеду домой, – ответила она, задумчиво оглядываясь по сторонам.
Это была проформа, фальсификация: никакой ауры она не видела, никаких токов не ощущала – да и немудрено. Все случившееся сотрясло ее до основания, она не могла сосредоточиться на деле. И сейчас изо всех сил делала вид, что все в порядке.
– Как – домой? – испуганно спросил Грушин.
Но добавить ничего не успел, потому что в этот момент кто-то позвонил в дверь. Он растерянно оглянулся. Никто не должен был к нему приехать, он никого не ждал и, главное, не хотел сейчас видеть. Однако гость оказался настойчивым и продолжал нажимать на кнопку звонка, заставляя тот хрипло дребезжать.
– Думаю, тебе лучше открыть, – равнодушным тоном заметила Люда.
Грушина это ее равнодушие страшно злило – ему, черт побери, нужно было ее понимание! А она не желала его понимать. И вела себя так, словно он один был виноват в том, что случилось с ними сегодня ночью. В этом чудовищном наваждении, когда у него отказали тормоза и он превратился в героя какого-то пошлого фильма средней руки. Сердито нахмурив брови, он отправился открывать. Люда осталась за его спиной в глубине коридора, и каждый входящий мог сразу увидеть ее.
С распылителем и тряпкой в руках она была похожа на уборщицу. Подумать, что эта вот женщина в бесформенной одежде провела бурную ночь с хозяином квартиры, казалось совершенно невозможным. На ней не было ни грамма косметики, а плотно повязанная косынка лишь подчеркивала несовершенство ее лица.
Звонок продолжал надсаживаться, завершая каждую трель хриплым переливом, словно петух, собирающийся издохнуть от напряжения. Грушин быстро прошел к двери, резко распахнул ее и осоловело захлопал глазами: на пороге стояла его двоюродная племянница, держа под ручку огромного и счастливого Антона Русака, который рядом с ней казался дрессированным медведем.
– Светишься, как торшер, – недовольно заявил Грушин вместо приветствия.
– Мы уж думали, тебя дома нет! – воскликнула Лена, кидаясь к двоюродному дяде и целуя его в щеку. – А ты вот он. Хорошо, что застали! Мы пораньше вернулись, хотим вещи Антона собрать. Поедем жить в Орехов. Ты за нас рад?
– Рад, рад, – ответил Грушин, насупившись. – Вы же только что улетели! Когда же успели вернуться?
– Лететь всего три с гаком часа, нам нравится путешествовать. Целую ночь провели в Риме – сказка! – поделился впечатлениями Антон.
