— А ты?… И твой советник?…
— Мы ничего не видели. Мы у тебя в кабинете сидели. Я понятно излагаю?
Директор понимающе закивал.
— У тебя с Толей какие-то дела?… Были?
— А ты разве не в курсе?
— Ах, с гарнитуром? — поморщился директор.
— Вот именно,— кивнул Константин.— Мы пошли, Миша. Провожай.
Директор проводил нас до входа. Константин громко, чтобы слышали и продавцы и два покупателя, попрощался с ним. Пока мы садились в машину, директор махал нам рукой из витрины, заставленной дорогим антиквариатом, махал рукой и улыбался жалкой, приклеенной улыбкой.
Мы с Константином сели на заднее сиденье. Он спросил сидящего впереди охранника:
— Игорек, кто выходил из магазина?
— Недавно вошли два жлоба, — повернулся к нему охранник, готовый на все.
Он видно чувствовал себя виноватым за упущенного Мангуста и только ждал приказа искупить вину.
— Я спрашиваю, кто выходил?
— Никто.
— Никто — это кто?
— Старикан с палочкой,— заскучал охранник.— Никого подозрительного.
Константин посмотрел на меня и цыкнул фиксой.
— Его машина ждала?
Охранник насторожился.
— Пешком ушел. Завернул в Артиллерийский переулок. Догнать?
— Не догонишь. — Константин стукнул по плечу водителя. — Заверни, Боря, в переулок. Сейчас тут шумно будет.
Наш белый лимузин и следом за нами «ауди» завернули в переулок и, проехав бывшие обкомовские гаражи, остановились. Константин почему-то не хотел возвращаться в офис. Опустив окно, курил в него черную сигарету и думал. Я решил ему помочь.
— Когда он успел уйти? Я же все время у двери оценщика сидел!
— Он ушел раньше, — как от давно решенного отмахнулся Константин. — Он ушел, пока мы в кабинете с Гошей трендели… Все рассчитал дедушка… А мы с тобой фуфло и лопухи…
Константин щелчком выбросил окурок в окно и повернулся ко мне; влажно сверкнула золотая коронка.
— Так говоришь: «Был он крепче меда, пьянее, чем вино»? Попробовать бы этот волшебный напиток, а?… — Константин хлопнул меня по колену. — Поехали к тебе?
— У меня ключей нет.
— Ключи у меня. Поехали?
— Зачем?
— Подумать надо. В офисе подумать не дадут. Поехали?
Константин упрашивал меня так, будто я сопротивлялся. Я только плечами пожал, и он обрадовался.
— Боря, летим на Мойку к дому Пушкина!
Мы ждали в машине у моего дома на набережной, пока охранники, уже в цивильном «прикиде», пошли осматривать арку и мою парадную.
— Скоро и у тебя будет шумно, — вздохнул Константин.
— Почему это? — не понял я.
— Шестого июня у твоего соседа праздник, — он кивнул на дом Пушкина.
