Я, улыбаясь, налил себе коньяку и залпом выпил.
— Зато мне интересно, Костя. И месье Леону. Нас это жутко интересует, Костя!
Нюхом конспиролога я чувствовал, что я на верном пути, что я почти у цели…
Константин смотрел на меня с нескрываемым интересом.
— Почему же покупатель гарнитур не отдает? Или еще сокровища там не нашел?…
— Или не может его расшифровать,— подсказал я. — Ждет.
— Чего?
— Адик знал, что французы приезжают?
— Я сказал, что первого приедет заказчик. Пришлось сказать, чтобы Адик поторопился. Последний срок ему дал. А кто заказчик, Адик не знал…
Только тут мне наконец все стало ясно. Первое июня! Никакой это не праздник — это день приезда заказчика. Вот почему так волновался Адик, вот почему он решил за границу линять! Вот почему он меня отправлял в Африку… И меня пожалел мой добрый начальник…
Весь детективный сюжет у меня выстроился с поразительной четкостью.
— Адик о приезде сказал покупателю. Тот отлично понял, кто заказчик. Он-то знает, кому мебель принадлежит. Он с нетерпением ждет француза, чтобы тот помог ему…
— В чем?
— Расшифровать документы, наверное…
Костя хватил коньяку и выругался длинно:
— Ну, ты и накрутил дерьма, советник! Запутал меня в своих парижских тайнах! На хер мне они! Мне стулья нужны! Излагай имя покупателя! Быстро!
Я подумал и сказал:
— Кто он такой, знает Мангуст…
— Он-то откуда знает?
— А по чьему приказу он Адика убил? Своего лучшего друга?
— Не понял.
— Мангуст Адика убил, чтобы тот имя покупателя тебе не назвал. Убил по его приказу! «Вересковый мед»! Понимаешь?
— А кто же тебя заказал?
Я еще подумал и ответил:
— Тоже… покупатель…
— Ты-то при чем? Разве ты его знаешь?…
Я вспомнил, как мы с оценщиком осматривали мебель на Большой Морской. Осматривал ее он, конечно. Я стоял у высокого голого окна и глядел на заснеженную в синих сумерках улицу и на ярко освещенные желтые окна ресторана на той стороне. За большими окнами ресторана мелькали тени. Я ждал, когда кончит оценщик, чтобы поставить свою подпись под описью. Вдруг раздался грохот в просторной нежилой комнате. Оценщик уронил тяжелый стул. Я пошел ему помочь. Оценщик суетился и отпихивал меня от стула. Я, как хозяин, отодвинул его плечом и взял стул. Тогда я и увидел медную бирочку на днище. Но прочесть иностранные буквы не успел. Не об этом я думал. Нужен был мне этот проклятый гарнитур!
— Но оценщик-то этого не знал… — закончил я свой рассказ Константину. — Он подумал, что я догадался, чья это мебель! И сказал об этом покупателю…
