— Леня, мне тоже надо переодеться, — я указал на свой мятый влажный костюм. — И паспорт надо захватить. Чтобы получить по кредитке.
Котяра сначала закрутил круглой башкой, но потом нашел выход.
— Ладно. Я сам в квартиру зайду. Скажешь, что тебе вынести и где ксива лежит.
Шикарная каюта наполнилась солнцем. Карельская береза будто светилась изнутри. Я решил, что мои кошмарные ночные кредиторы давно убрались и я ничем не рискую. Я встал.
— Пошли. Тут недалеко.
— Зачем идти? — удивился Леня. — Мы же на катере.
Город просыпался. По Невскому через мост проплыл первый троллейбус. Мощный катер взревел и рванулся с места. Я ухватился за клетчатое плечо.
— Леня, ты на катере живешь?
Котяра, перекрывая двигатель, заорал фальшиво:
— Мой адрес не дом и не улица, мой адрес Советский. Союз!
— Откуда у тебя такой катер, Леня?
— Катер не мой. Я его в аренду снял. По лизингу.
— У кого?
— Дол-го рас-ска-зы-вать, — кайфуя от скорости, орал Леня.
Пролетев тоннель Певческого моста, Леня сбросил газ и оглядел набережную.
— Чисто.
Я и сам уже заметил, что у моего дома стояли только знакомые машины соседей. Зловещего черного джипа не было. Леня аккуратно подогнал катер к спуску, привязал швартовый конец к чугунному кольцу.
— Здесь меня подожди.
— Зачем? Сам говоришь — чисто.
— А если тебя в парадняке ждут?
— Вряд ли…
— Не знаешь ты их, Славик. За тебя уже заплачено. Сиди здесь… Только больше не наливай — побью… Какая у тебя квартира?
Мой четкий план рушился на корню. Я ответил обреченно:
— Квартира семнадцать.
— Какой этаж?
— Четвертый.
— Вход со двора?
И тут меня осенило:
— Леня, мне материалы нужно взять. Ты без меня не найдешь.
— Какие материалы? — насторожился Леня.
— По Пушкину. Костя велел, чтобы я подготовился хорошенько. Чтобы не опозорился. Ты же слышал…
— Ну,— нахмурил рыжие брови Котяра.— Про Пушкина я сам тебе расскажу. От и до.
— Ты расскажешь то, что все знают. Они другого ждут… Костя обещал заплатить хорошо. Половина твоя, Леня.
Котяра почесал бакенбарду и задумался. В своем светло-коричневом в клетку костюме он походил на грустного рыжего клоуна. Галстук-лопата съехал набок. Мне даже стало на минуту жалко его. Но я понимал, что это всего лишь талантливая маскировка. Этот клетчатый клоунский костюм наглый Котяра выбрал в Вологде специально, чтобы маскироваться под печального рыжего лоха. Котяра длинно сплюнул за борт.
— За мной держись. Пошли.
Мы поднялись по ступеням спуска на набережную. Огляделись. Я спросил:
