Я стал оправдываться зачем-то:
— Я не алкаш, Леня. Я начал пить недавно. Только когда на фирму устроился. Каждый день фуршеты, переговоры, презентации…
— Я и говорю — профи. Жуй через немогу! Жуй!
Я попросил его, стесняясь:
— Леня, плесни чуть-чуть. Тогда поем. Все доем. И спать лягу. А проснусь как стеклышко. Честное слово.
Леня посмотрел на мою колбасу и оскалился.
— Триста баков мне отдай. От греха. Тогда налью.
Я опустил руку в карман. Эти деньги — единственное, что у меня осталось. Эти деньги вселяли надежду, что я попаду в то единственное место, где меня никто не найдет. Я сжал хрустнувшие банкноты в кулаке и покачал головой. Леня приблизил ко мне пушистое лицо.
— Ты же мне должен, Славик. Забыл?
— Я тебе все отдал, Леня. Все, что у меня было. Эти деньги я заработал после нашего договора. Эти деньги мои. Я их честно заработал.
— Их-их-их-их-их, — заурчал Котяра. — Заработал?… Ты же им о городе ни слова не сказал. Позорник. Деньги тебе на дурочку достались! Давай их сюда. Ну!
Леня встал, схватив со стола длинный хлебный ножик с деревянной ручкой.
— Гони деньги, алкаш! Ну!
Острый конец ножика уставился мне в горло. Я крепче сжал в кулаке доллары и улыбнулся.
— Ну, пырни меня за триста баков, Котяра. Пырни. А вечером что ты Косте скажешь? А?
Леня бросил нож в сковородку и сел. У меня неожиданно появился могущественный защитник. Одно его имя подействовало на Леню, как группа захвата. Я решил добить наглеца.
— Вот я еще Косте скажу, что ты ободрал меня, как липку. Все у меня отнял. Я Косте скажу…
— Их-их-их, — заскрипел Котяра. — Будет он тебя слушать. Кто — ты и кто — он! Плевать он на тебя хотел.
— Я ему нужен!
— Плевать он на тебя хотел, — повторил нагло Леня.— Он другого историка найдет. Академика! Лихачева!
И я обнаглел:
— Да не нужен им Лихачев! Слышал, что француз заявил? То, что скажет специалист, всем давно известно. Им я нужен. Только я. Слышал?
Леня грязным ногтем почесал бакенбарду.
— С какого это х…?
Вот это и для меня самого было неразрешимой загадкой. Что во мне нашел француз?… Но сейчас не в этом дело. И я продолжил атаку:
— Я им нужен, Котяра. Костя сказал, что ты за меня головой отвечаешь!… Налей мне сотку! Быстро! Если ты хочешь, чтобы я вечером человеком был! Быстро!
Котяру аж скрутило всего от моей наглости. Но он все-таки встал, открыл стеклянную дверцу бара и накапал мне сотку в фужер, не подбросив бутылку от злости. Пихнул фужер по перламутровому столику в мою сторону:
