В лунном свете спящий казался скульптурой из слоновой кости. Он лежал голый на скомканных простынях. Она долго смотрела на него. Тяжелое мерное дыхание показывало, что Франц Эккарт спит глубоким сном.
Наконец она приблизилась легким шагом, стараясь ничего не задеть и избежать предательского шелеста. Но он все же почуял ее присутствие — наверно, она нарушила гармонию окружающего его мира. Он пошевелился с закрытыми глазами и неуловимым движением вдруг свернулся калачиком. И рядом с ним оказалось свободное пространство. Сначала она потрогала край постели — на ощупь очень жесткой. Было ясно, что спящий пренебрег удобством соломенного матраса. Она присела на кровать и стала рассматривать юношу вблизи. Он почти испугал ее: не освещенная блеском глаз, эта гладкая маска в ореоле черных густых волос походила на образ какого-то незнакомого зверя.
Сердце ее сильно забилось: он повернулся на другой бок и теперь лежал к ней спиной. Места было достаточно, чтобы растянуться рядом с ним, и она сделала это.
Еще одно резкое движение и сбой в дыхании показали ей, что Франц Эккарт уже не спит. Он снова повернулся, и рука его легла на тело девушки. Она вздрогнула, словно от прикосновения раскаленного железа.
Слегка приподняв голову, он полностью повернулся к ней. Глаза у него были широко раскрыты. Он ничего не сказал. Просто повернулся, с глубоким вздохом склонил голову и вытянул руку дальше.
Она затрепетала. У нее была надежда, что тепло этого прижавшегося к ней тела успокоит ее. Она еле заметно пошевелилась, стараясь лечь поудобнее. Рука прижала ее к постели. Она повернулась к нему. Их лица так сблизились, что дыхание одного смешивалось с дыханием другого.
Рука юноши поднялась к лицу Об. Взяв девушку за подбородок и склонившись над ней, он прижался ртом к ее губам. Она вскрикнула и впилась в его губы ответным поцелуем. Оторваться от него было свыше ее сил: обхватив ладонью затылок Франца Эккарта, она прижимала его к себе, чтобы поцелуй никогда не закончился.
Он стал гладить ее под рубашкой, и она вновь задрожала. Он ощупал ее соски и потеребил их — она едва не закричала. Он положил руку ей между ног — и она едва не лишилась рассудка. Он продолжал ласкать ее, она схватила его член и направила себе в промежность.
После чего закрыла глаза и больше уже ничего не видела.
Буря сотрясла ее тело, пронзенное, пылающее, жадно пожираемое. Все сместилось: вульва на месте сердца, колени на месте плеч, рот обрел двойника.
