— Я — нет, — фигура сказала со строгостью. — Ты читать умеешь? Я джинн — Джинн Номер Семь, если быть точным.
— Э… вы имеете в виду, что должны выполнять мои желания? — спросила Марчи.
Джинн нахмурился. — Тут есть неясность, — пробормотал он. — Раз пробка бутылки разбита, меня больше нельзя в ней запечатать. В то же время, поскольку ты так великодушно меня выпустила, я с радостью выполню одно желание. Каким оно будет?
Марчи не колебалась ни секунды. Выпал шанс соорудить хороший свадебный подарок из забавной старой бутылки тети Хепсибы. Она победно улыбнулась.
— Я выхожу замуж через несколько дней, — начала она.
— Тебе нужен эликсир любви? Вечной красоты?
— Нет, сэр. — Марчи пожала плечами, ока мигали арабские сказки еще маленькой девочкой и знала о невозможности волшебной сделки с джинном. Нет, вообще-то я просто хотела свадебное приданое. Что-нибудь милое, что можно надеть на свадьбу, и все такое прочее…
— Боюсь, что не совсем тебя понял, — джинн нахмурился. — Приданое? Этого слова в мое время не было. Не забывай, в последний раз я выходил из бутылки, когда царь Соломон был еще в пеленках.
— Ну ладно, простыни, полотенца, нижние юбки, ночные рубашки, — начала Марчи, но тут же отбросила это. — Ладно, просто дай мне всего по дюжине, сказала она джинну.
— Слушаю и повинуюсь, — произнес джинн нараспев. — Куда все это положить, о повелительница?
— А, в мою комнату, — сказала ему Марчи, затем, вспомнив спальню за пять долларов в неделю, добавила: — Может быть, тебе понадобится комнату несколько расширить, но ты сможешь это сделать, не правда ли?
— О, разумеется, — сказал джинн небрежно. — Джинн, моя дорогая повелительница, может все. А сейчас, прощай навсегда, и благодарю за то, что освободила меня.
Он исчез так быстро, что Марчи протерла в недоумении глаза, и маленькая бутылка из граненого стекла упала на пол. Через секунду Марчи подняла ее, стараясь уловить ее запах. Странный слабый аромат еще чувствовался, но сама бутылка была пуста.
— Во сне мне все это привиделось? — спросила она себя, испытывая головокружение.
…Прозвенел звонок и другие машинистки вернулись к своим столам.
— О! — произнес кто-то, — ты что, Марчи, просидела здесь весь ленч?
— Я… я вздремнула, — ответила Марчи и осторожно сунула граненую бутылку в ящичек своего стола.
Этот день показался Марчи невозможно длинным. Стрелки часов медленно тащились по циферблату, и она поймала себя на том, что начала одно деловое письмо обращением: «Дорогой Джинн». Она сердито порвала его, напечатала дату на другом печатном бланке и начала снова: «Джиннтльмен, мы хотим привлечь ваше внимание».
