И вот тогда-то с рыцарем Бело-Черного Ордена, с Франом Термисом по прозвищу Соль, произошла удивительная штука. У себя на поясе он неожиданно нащупал тяжелый, увесистый кожаный мешок. Его пальцы безошибочно определили, что в нем находятся тяжелые золотые бертали, монеты, каждая достоинством в сотню золотых, имеющих хождение в Нижнем мире. И было их так много, пожалуй, что сейчас у него на поясе висело, с точки зрения простецов, целое состояние, подлинное богатство, способное обеспечить жизнь любого до конца дней или даже еще больше.
Рыцарь замер. Он помнил, что не навешивал, не привязывал этот мешочек к поясу, он даже не ощущал его, пока шел к городу, хотя вес его был куда побольше веса боевого меча и, может быть, даже перетянул бы на чаше менялы вес пары мечей с кинжалами вкупе. Это было странно еще и потому, что даже Калмет не обратил внимание рыцаря на это богатство, небрежно покачивающееся сейчас у его бедра.
Рыцарь посмотрел на своего оруженосца, тот сразу забежал перед Франом, заглянул ему в глаза, безмолвно задавая вопрос, на который и сам рыцарь не знал ответа.
— Ты мне это привесил? — спросил Фран. Вышло довольно глупо, потому что он, взрослый, умный, сильный человек, тренированный, умеющий контролировать не только свое положение, но и все окружающее, не мог не заметить, если бы его слуга вдруг взялся пристегивать к его поясу эдакую тяжесть.
— Ты о чем говоришь, господин? — едва двигая губами, отозвался оруженосец.
И тогда, стараясь не привлечь внимания ни Гиены, ни охранника, рыцарь погладил мешок с золотом, невесть как оказавшийся у него на поясе. Оруженосец опустил глаза, сразу все понял и попытался улыбнуться.
— А я-то решил, что ты хочешь отдать долг капитану, — сказал он едва слышно, шепотом, а может, и вовсе без голоса.
Вот тогда-то рыцарь Фран и подумал, что прежде с ним такого не случалось — чтобы он что-то совершал, не представляя своих действий, не отдавая себе в том отчет… Однако он никогда прежде не был настолько опутан разными магическими связями, заклинаниями, колдовскими артефактами и, разумеется, волшебными же приказаниями… Об этом, как выяснилось, следовало теперь помнить.
— Я почему-то забыл об этом, — буркнул он и тряхнул плечами. Так опытные бойцы снимают напряжение, возникшее в схватке, которое способно погубить даже очень умелого воина, если это напряжение не контролировать. Потому что оно закрепощает движения и лишает необходимой в бою спонтанности, снижает силу ударов и даже рождает ненужные мысли, которые в серьезном сражении конечно же недопустимы.
