— Фаттах, как перечтешь, напиши расписку в получении… этого богатства, с указанием места, времени и условий передачи денег. Разбудишь меня, когда потребуется ее подписать. Свидетельство тебе даст с нашей стороны Безант. — Баба посмотрел на рыцаря. — Кто подпишется свидетелем с твоей стороны, рыцарь?
— Калемиатвель вполне подойдет, — отозвался Фран Соль. — А теперь, господин Баба, пока будут исполняться все эти формальности, я хотел бы просить тебя проявить гостеприимство, накормить нас ужином и предоставить ночлег до утра.
Вот тут Баба ал-Сулим даже слегка крякнул и, что было совсем не характерно для его желтокожей расы, чуть покраснел.
— Это не вполне в наших обычаях и правилах… — И тогда, еще разок окинув взглядом золото перед собой, банкир передумал. — Хорошо, рыцарь, я прикажу затопить печь и приготовить ужин для тебя и твоих спутников. Прислуживать тебе станет Ахост…
Вероятнее всего, именно так звали безусого привратника, но у рыцаря были на этот счет свои соображения.
— Нам можно подать самые обычные кушанья, разжигать огонь и поднимать кухарок не стоит, — легко, словно он и не сомневался в согласии банкира, отозвался рыцарь. — Лишь пришли побольше вина, господин Баба. А еще, пожалуй, я попрошу тебя, чтобы с нами ты послал Безантуса. Нам будет с ним… привычнее, ведь он из служак. Бывшего солдата, знаешь ли, видно издалека.
Баба ал-Сулим медленно кивнул, испытующе глядя на рыцаря, но потом опустил голову.
— Безантус, тебе придется сегодня принимать этих… поздних гостей издалека.
Страж банка поклонился, ему и самому было, кажется, любопытно оказаться в такой компании. А рыцарь еще разок удостоверился — да, по отношению к стражнику его дар, его способность все понимать и видеть любое существо едва ли не насквозь никуда не делась. А значит, следовало подумать, под каким предлогом лучше всего его подпоить, чтобы он раскрылся окончательно, и тогда выяснить то, что рыцарю показалось таким важным и нужным в самом начале, когда он только впервые увидел этого здоровенного орка.
И это было более важным, чем даже что-либо выяснять у Бабы ал-Сулима о Гаруне Золотом. К тому же вряд ли банкир сказал бы что-то стоящее, ведь недоверчивость въелась ему в кости, как говорится, стала его второй натурой, он только насторожился бы от расспросов, и все смутные, пока еще неопределенные идеи рыцаря попросту не сработали бы. Зато теперь он был уверен, он не зря оказался именно в этом банке, в этом городе и совсем не зря встретил этого Безантуса… Ох, совсем не зря, особенно если правильно все разыграть.
