Ер-рунда.
— Сколько за это! — спросила женщина, поднимая написанную масляными красками картину в затейливой золочёной раме. На картине была изображена парусная лодка на фоне пурпурного заката.
— Двадцать, — сказал мистер Амг.
Он сидел на складном стуле, закинув за голову сложенные худые жёлтые руки.
У него были волнистые седые волосы, разделённые пробором на две половины, и какие-то странные седые усы. Они торчали по обеим сторонам его красного квадратного лица. Я никогда не видел таких усов.
Но больше всего меня страшил его взгляд. Казалось, его маленькие голубые глазки со злобой следят за тобой. Он искоса поглядывал на всех и что-то бормотал про себя.
На нём были потрёпанные, в пятнах шорты цвета хаки и красная тенниска, которая едва прикрывала его большой живот. На груди виднелись клоки седых волос.
Женщина положила картину обратно на стол.
— Если вы попортили картину, вам придётся взять её, — проскрипел мистер Амг, и его усы странно задвигались вверх и вниз.
Эмили пролистала старую книгу детских стихов.
— Идём отсюда, — шепнула она мне, подтолкнув к выходу. — Всё это — барахло.
Мой взгляд остановился на столе, почти незаметном в глубине гаража. На нём стояла дюжина маленьких статуэток. Не обращая внимания на слова Эмили, я вошёл в гараж, прошагал мимо горы старой одежды и остановился у старого стола. Мне захотелось рассмотреть фигурки. Всмотревшись, я понял, что это были не статуэтки, а подсвечники. Драконы, эльфы, странные животные и монстры, вырезанные из тёмного дерева.
Я взял в руку одну фигурку, чтобы разглядеть поближе. Что-то странное: наполовину человек, наполовину лошадь.
Эмили подошла ко мне.
— Здорово, — сказала она. — Посмотри ещё вот эту.
И она указала на какое-то непонятное жирное существо с крысиным хвостом.
— Оно похоже на тебя, — пошутил я. — Когда ты ещё не красила волосы.
Эмили не засмеялась.
— Эй, вы, ребята, — проскрипел мистер Амг. — Что вы там собираетесь украсть! Он с трудом встал на ноги и искоса смотрел на нас своими злыми голубыми глазками, уперев руки в бока.
Эмили выронила резной подсвечник на стол.
— Мы… мы ничего не хотим украсть, — заикаясь, пробормотала она.
— Мы только смотрим, — сказал я.
— Эти вещи не для детей, — сердито проворчал старик. — Может быть, вам лучше пойти домой и поиграть с игрушечными медвежатами! Игрушечными медвежатами! Я заметил, что все посмотрели на меня и Эмили. Кровь бросилась мне в лицо. Я понимал, что краснею.
— Мы не делаем ничего такого! — запротестовал я.
