Сердце Меллиты дрогнуло в болезненной жалости, но она крепко сжала Аллиру, отстранила и встряхнула так, что голова у той мотнулась в сторону.
— Лира, во имя Альдонеса, прекрати этот вой! Он никому не поможет — ни тебе, ни мне, ни Эдрику, ни нашим людям! Пока я здесь, давай подумаем. Заставь работать те мозги, что у тебя еще остались!
Но Аллира сумела только выдохнуть.
— Он… он… Брайнат… — она смотрела на сестру такими туманными глазами, что Меллита в приступе ужаса подумала, не лишило ли грубое обращение Аллиру разума. Если так, она осталась в страшном одиночестве и, может быть, лучше сразу оставить все.
Она освободилась, огляделась и увидела в буфете полупустую бутылку фири. Она предпочла бы воду или вино, но в этом случае сойдет и это. Она выплеснула половину оставшегося прямо в лицо Аллире. Жгучий спирт обжег ей глаза, Аллира задохнулась, но сейчас она смотрела на сестру глазами отчасти нормальными. Меллита схватила ее за подбородок и силой влила в глотку полчашки, крепкого ликера. Аллира захлебнулась, глотнула, задыхаясь, брызжа слюной, а затем с гневом, сменившим истерику, отбросила чашку.
— Ты что, рехнулась, Мелли?
— Я хотела то же самое спросить у тебя, но мне показалось, что ты не в подходящей для ответа форме, — произнесла Меллита резко. Затем голосом более нежным она сказала: — Я не хотела пугать тебя, милая, или причинить тебе боль, ты вынесла и так уже более чем достаточно, я знаю. Но мне нужно было заставить тебя слушать.
— Мне уже лучше — настолько, насколько это вообще возможно…произнесла она горько.
— Ты не обязана ничего рассказывать, — быстро сказала Меллита, ускользая от того, что она прочла в мыслях сестры, они были открыты друг другу. — Но он пришел и назвал тебя своей супругой…
— Было какое-то бормотание одного из его краснокожих жрецов, и он усадил меня на трон сбоку от себя, — подтвердила Аллира, — с ножом у моих ребер, чтобы я не рискнула что-то сказать.
— Но он не причинил тебе боли, если не считать этого?
— Он не использовал ни ножа, ни плети, если ты это имеешь в виду, произнесла Аллира и опустила глаза. И, предворяя укоризненное молчание сестры, взорвалась: — А что мне было делать?! Эдрик мертв, насколько мне известно, Зандру знает где ты, он убил бы меня! — выкрикнула она и снова разразилась слезами, — ты поступила бы так же!
— У тебя не было ножа?! — взбесилась Меллита.
— Он… он отобрал его у меня, — плакала Аллира.
Меллита думала, что она скорее использовала бы его для себя, чем позволила ему сделать куколкой на троне рядом с собой. Но она не сказала этого вслух. Аллира всегда была хрупкой, мягкой девушкой, пугавшейся криков, коршунов, слишком робкой, чтобы править любой лошадью кроме дамских, столь стыдливой, чтобы не искать ни мужа, ни любовника. Меллита подавила гнев и мягко произнесла:
