— Ладно, я тут с тобой не собираюсь весь день сидеть, — произнес Питер, закинул ее на плечо и понес по лестнице в подвал. — Полежишь рядом со своим новым женихом, попривыкнешь.
И тогда Сэм со всей силы, что у нее была, оттолкнулась ногами от стены, и они покатились с Питером кубырем вниз.
— Тварь бешеная, — Питер уже через секунду был на ногах, отряхиваясь. На нем не было ни царапины. Чего нельзя было сказать о Сэм: она сильно треснулась головой, и по волосам текло что-то горячее и липкое. — Ну и валяйся там, — сказал Питер, подымаясь по лестнице, — не станешь слугой, так станешь ужином.
Сэм уже почти не слышала его последних слов, они как-то растягивались в пространстве и уплывали, а следом за ними уплыла и Сэм, в теплую, безоблачную, хорошую такую, нирвану.
Питер хозяйничал на кухне, но руки у него заметно дрожали. Он боялся, что если она сдохнет, хозяин ему не простит. Если станет слугой другого — смирится и забудет, а если умрет — не простит. Но спускаться вниз и проверять, как там она, у него не было никакого желания. Скоро ночь, и он подарит ее Дэниэлу.
Солнце едва скрылось за горизонтом, как Питер услышал знакомый голос за спиной и вздрогнул:
— Что случилось, Питер? На вас напали?
— Господин, вы уже вернулись, — беспомощно произнес он.
— Да, я вернулся. Так что случилось? Я ощутил твой страх и опасность. — Малкольм начинал сердиться. — Где Лея и Дэниэл?
— Внизу, — Питер проклинал себя за то, что просто не убил ее.
— Питер, что это ты нам приготовил? Ужин? — раздался снизу голос Дэниэла.
— Только почему он в таком вяленом виде? — добавился недовольный голос Леи.
Малкольм соскользнул по лестнице вниз со скоростью и грацией ветра. У его ног лежала связанная и окровавленная Сэм. Она была жива, но без сознания.
— Хозяин, — Питер лихорадочно придумывал правдоподобную историю на ходу, но он не успел больше ничего сказать, его же ужас выдал его Малкольму с головой, и хозяин перерезал ему горло без малейших колебаний, швырнув тело Лее с Дэниэлом:
— Этот посвежее. — Оба вампира, не смущаясь, набросились на угощение.
А Малкольм тем временем аккуратно поднял Сэм с пола и понес ее наверх. Она была совсем плоха и не приходила в сознание. Малкольм слизал кровь аккуратными движениями, очистил рану и оценил серьезность травмы. Тогда он вскрыл себе вену на запястье и позволил крови литься в ее рот. Когда рана на руке затянулась, вампир оставил ее у себя на руках, укачивая и гладя по голове, как ребенка.
