— Зачем я тебе? — неожиданно спросила она.
Почему-то этот вопрос его тоже заставил улыбнуться.
— А я тебе?
Она не знала, что ответить.
— Потому что я часть неизвестности, которую ты можешь пощупать. — Ответил он на свой собственный вопрос. — А теперь сама ответь мне на вопрос, зачем мне ты.
— Потому что я часть известности, которую ты можешь пощупать?
— Ну-ну, не так буквально, — усмехнулся он. — Ты — часть жизни, меняющейся, живой, двигающейся, которую я могу понять, если тебе так будет угодно. «И которая может положить конец моему бессмысленному существованию», — добавил он про себя.
— В процессе «понимания» кто кого съест? — в лоб спросила Сэм.
Он захохотал искренне и весело. Потом резко став серьезным, сказал:
— Я не настолько голоден, Саманта.
Она опустила глаза и подумала, а что, если бы настолько. Куда повез бы ее тогда поезд неизвестности? И, может, не было таким уж глупым выбрать безопасного обычного человека, а не его, который всегда будет для нее частью неведомого? Потом она засунула эти мысли куда подальше, потому что вопрос выбора тут не стоял.
— Может, отправишься спать? — спросил он. — Скоро начнется рассвет, а я знаю, как тяжело уснуть в свете наступающего дня. Да и мне пора.
— Подожди, — прошептала она, и неожиданно для них обоих уткнулась носом в его рубашку. — Подожди, пожалуйста.
— На тебя странно влияют кошмары, — произнес он. Но в этих словах не было ни злобы, ни досады. Ему доставляло удовольствие ее касание и мольба в ее голосе. И совершенно не хотелось окунать ее ни в холод, ни в страх, а наоборот — дарить тепло и безопасность, что-то противоестественно живое для него, но он ощущал себя способным на это, почти что живым.
Усталость накрыла Сэм, как тяжелая бетонная плита, мощно и неотвратимо. Как только плита опустилась, она отключилась и больше ничего не помнила. Ей что-то снилось, какой-то калейдоскоп событий дня и отрывки ночи. Снилось, что она стоит на перроне, а мимо проносятся поезда с ужасным грохотом, снились глаза Дориана и его руки, но он не был во сне ни злым, ни сердитым, потом все замелькало еще сильнее, утрачивая какую-либо связность, и она очнулась на диване в своей комнате с головной болью.
— Вот и довстречалась с поездами, — съязвила она самой себе. Потом спешно и испуганно стала себя осматривать. Первое, что ее очень смутило — то, что она была под одеялом и голой. Другое — она тщательно искала несколько минут отметины по всему своему телу, но ничего нигде не было. И только еще раз осмотрев себя с ног до головы в большом зеркале, и так ничего и не обнаружив, она успокоилась. А потом и вовсе задумалась, был ли здесь вчера в действительности Дориан, или ей это все только приснилось. Она накинула халат и неуклюже затопала в ванную, открыла кран, и так его и бросив, направилась в кухню готовить кофе. Шум воды всегда успокаивал ее нервы, он создавал ощущение заполненности пространства звуками, скрашивал тишину. Отличная альтернатива беседам вслух самой с собой. «Впрочем», — подумала Сэм — «беседы с Дорианом немногим лучше».
