Эван как раз остановился на третьей базе. Сирены замолкли только, когда пожарные машины приблизились к первой базе.
Эван был потрясен, увидев, как из первой машины выскочил Конан Барбер. Несколько пожарных в черной форменной одежде вышли из машины и стали позади Конана.
— Вот он! — заорал Конан, указывая на Эвана. — Это он! Хватайте его!
Угрюмые пожарные принялись доставать из машин пожарные шланги. Другие двинулись к нему, угрожающе сжимая в руках топорики. — Это он! — кричал Конан. — Это он посадил меня на дерево и сломал изгородь, А Эван, словно пораженный молнией, все еще стоял на третьей базе.
Что здесь происходит, в самом деле? Крики, которые раздавались на площадке, утонули в вое сирен.
Эван увидел красные мигалки. Два черно-белых полицейских автомобиля прокатились по траве и остановились позади пожарных машин.
А из-за полицейских машин появились мужчина и женщина.
— Это он! — закричали они, указывая на Эвана. — Тот самый, который раздавил нашу машину. Мы сами видели, как он наступил на нее!
Пожарные деловито присоединяли свои шланги к пожарному гидранту у бордюра тротуара. Одетые в синюю униформу полисмены выскочили на поле. Ребята из обеих команд столпились у места подачи мячей. Все они были взволнованы и изрядно напуганы.
— Он хотел убить меня! — кричал Конан женщине-полисмену — Он посадил меня на дерево и ушел!
— Он сломал автомобиль! — вступила в разговор женщина.
Эван так и стоял на третьей базе. И смотрел мимо пожарных машин, туда, где маячили Энди и Кермит. Кермит молча усмехался, обнажив зубы. А Энди приложила руки рупором ко рту и что-то кричала Эвану. Но тот ничего не слышал — все перекрывал вой сирен и возбужденные крики толпы, собравшейся на игровой площадке.
Несколько пожарных и полисменов, сбившись в кучку, что-то обсуждали, то и дело поглядывая на Эвана.
«Что они собираются предпринять? — лихорадочно думал Эван, оцепенев от страха. — Может быть лучше убежать? Или, наоборот, попытаться им все объяснить?»
К игровой площадке со всех сторон спешили люди. И как только они замечали Эвана, на их лицах появлялись испуг и удивление.
«Все они смотрят на меня, — думал Эван. — И показывают на меня пальцем, будто я какой-нибудь урод. Но я и есть в каком-то смысле урод», — признался он себе.
Часть пожарных выстроилась в линию, держа у пояса свои топорики. Другие изготовили пожарные шланги, направив их на грудь Эвана.
Снова послышался вой сирен. На площадку въехало еще несколько полицейских автомобилей.
