- Лар, - прошептал Ульвейг, не дав чародейке договорить, побледнел еще больше и, закрыв глаза, отступил на шаг.
- Так это правда? - вскричала Арла шепотом, снова выронила пергамент и выхватила из рукава палочку, - Ni movo, degro!
Серебряная искра засветилась на конце палочки, лучи от нее яркими иглами угрожающе прошили комнату. Но Ульвейг и не думал оказывать сопротивление. Он стоял у самой двери, покорно опустив руки.
- Это ни к чему, госпожа, - тихо промолвил он, - Я не опасен ни тебе, ни любому из твоих начинающих учеников.
Палочка подрагивала в руке Арлы, но из ее уст все же вырвался презрительный смешок.
- Хочешь, чтобы я поверила в это? Ты не опасен? Один из величайших злодеев Смутного времени! Еще живы воспоминания о том, что вы творили, о том, что делалось в замке Кортран. Ума не приложу, как ты умудрился пробраться сюда! Не иначе, как колдовством помутил мой разум.
- Тогда почему я сам во всем сознался, госпожа? Почему ничего не отрицаю? - возразил Ульвейг, и горькая улыбка тронула его губы, - Только ваша доброта позволила мне оказаться здесь, а вовсе не колдовство. Вы разве не заметили, что амулеты не шевельнулись при моем появлении?
- Верно, - озадаченно промолвила Арла и окинула учителя истории изумленным взглядом, - Ни сейчас, ни раньше. Теперь я припоминаю: они вообще никогда не двигаются в твоем присутствии. Это значит...
- Что я уже давно не чародей, - с легкой грустью покачал головой Ульвейг, - Сила оставила меня в тот день, на поле битвы, когда наши войска бежали, разгромленные армией Витольда. Только потому Зальда Урлан пощадил меня. Чародеи всегда были мягче сердцем, чем темные маги. На его месте я не был бы столь великодушен. Но он позволил мне исчезнуть, зная, что мои чары больше не могут никому навредить. Зальда сказал, что если я навсегда покину мир волшебства, он согласен унести мою тайну с собой в могилу.
- Он сдержал обещание, - тихо проговорила Арла, все еще держа палочку в вытянутой руке, - И что же ты делал целых пятьсот лет?
- Жил, как умел, - развел руками Ульвейг, - Я не мучался раскаянием, и не пытался искупить вину. И все равно искупил ее сполна. Лишенный волшебства, преследуемый охотниками за темными магами, оставшийся без крова и без средств, я скитался, стараясь выжить. Голодал, мерз. Перепробовал разные ремесла, сменил множество мест и городов. Старался, чтобы во мне не разоблачили бывшего мага. Чары заменил ловкостью рук, показывал фокусы на ярмарках. За много лет я неплохо в этом преуспел, прослыл почти что колдуном. Тебе не жаль меня, верно?
