— То есть, как же об этом не разговаривать?
— Да так, вы еще совсем мальчик! Кроме того…
— Что кроме того? — с ужасом вскричал я, предчувствуя в этой фразе что-то весьма недоброе…
— Кроме того, у меня есть жених, Алексей Алексеевич Ленский
— А я, я-то при чем? — заговорил я, уже совсем растерявшись. — Зачем же вы мне раньше об этом не сказали? Ведь я для вас карьерой своей пожертвовал! Что это за шутки были?
— Меня просил Молотковский удержать вас…
— А, когда так, я сейчас же уеду из Харькова и порву навсегда всякие отношения с ним.
Огорченный и разочарованный, пошел я к актеру Ершову, очень симпатичному человеку и отзывчивому товарищу. Пожаловался ему на свое незавидное положение и попросил его совета: что и как мне поступить?
— Э! Мальчик! — сказал мне Александр Васильевич. — Захотел ты верить в закулисную застенчивость! Все мы живем для себя только. Понадобился ты нашему Людвигу, он тебя с верного места сковырнул, да как ловко сковырнул-то: сам чист, М.Г.П. в подозрении, а ты в дураках.
— Служить у Молотковского я ни за что не останусь, денег у меня никаких, — что мне делать и куда деться?
— Дня через три я в Киев еду, — проговорил Ершов, — если хочешь, поедем вместе. Я буду там играть, разумеется, поиграешь и ты…
— Я бы поехал, но как относительно денег справлюсь…
— Деньги пустяки! — философски рассудил Ершов. — Заложи что-нибудь, вот тебе и средства к существованию…
Я так и сделал. Заложил кое-что из гардероба и поехал с ним в Киев «на долгих», но при всех наших дорожных экономиях наши ресурсы оказались настолько незначительными, что окончательно расплатиться с ямщиком мы не могли. Пришлось прямо с дороги приехать к местному антрепренеру Анатолию Васильевичу Каратееву и просить его об уплате за нас вознице. Для людей, незнакомых с закулисного жизнью провинциальных актеров, будет небезынтересна картинная встреча наша с антрепренером.
— Вот и я!— возвестил о своем явлении Ершов, переступая порог квартиры Каратеева.
— Наконец-то!— весело встретил его Анатолий Васильевич. — А уж я думал, надуешь!
— Я никого не надувал, ты должен знать, мой друг, в подлунной! — продекламировал Ершов и, указывая на меня, проговорил:— вот я с собой на всякий случай актерика прихватил!
— На простачков?— живо спросил меня антрепренер, принимая деловой вид.
— Да, и на комиков!— поспешил я ответить.
— Очень хорошо, очень хорошо… Но только не иначе, как с дебюта, потому что у меня на амплуа это уже есть…
