– Ты закончил? – уточнил Луций. – Так. Если твои рассуждения о том, что аскетика философов-стоиков для тебя неприемлема, можно было назвать несносно-глупыми, то выводы, юноша, которые ты сделал о своем возможном будущем браке, просто безумны!
Марк вспыхнул и сжал зубы.
– Не нервничай и выслушай, – неожиданно примирительным тоном продолжил Луций. – Для начала замечу, что в своих рассуждениях о счастье и судьбе ты гораздо ближе к греческой философии, чем сам думаешь. Почему? Какой же римлянин, истинный римлянин, станет тратить время и энергию на отвлеченные (ведь у тебя нет конкретных планов!) рассуждения? Это делает только философ! Хочешь быть римлянином – не рассуждай, действуй!
Луций поудобнее устроился в кресле и добавил без обычной своей едкости:
– Мне, впрочем, понравилась твоя мысль о достоинстве римского духа, о римском жизнелюбии и воле. И о том, что для человека унизительно соединять свою жизнь и судьбу с судьбою другого человека без воли на то обеих сторон.
Он отвернулся к окну, как-будто вспомнил о чем-то далеком, потом с прищуром оглядел Марка и продолжил:
– Но мне смешон твой вывод: «Лишь взаимная любовь соединяет жизни». Есть еще долг, юноша. Долг! Тебе, римлянину, близко это понятие? Долг – не только любовь – может вдохновлять волю обеих сторон! Долг является нам опорой. Это тебе важны чувства. За одну только эту беседу ты на все лады просклонял важность чувств и ни разу не помянул о разуме.
Марку не трудно было признаться:
– Что ж, верно: чувства вдыхают в меня больше жизни и вдохновения, чем упражнения интеллекта. Я, наверное, действительно не слишком умен. Но то, что я могу любоваться пурпурными и лиловыми красками заката, вдыхать запахи цветов и свежести моря, касаться женщины, держать в руке персик, красивую чашу, свежий хлеб, видеть сны, – в познании мира все это значит для меня неизмеримо больше, чем работа мысли…
– Ты стремишься к познанию мира, но при этом полагаешь, что чувства тебе расскажут о мире больше, чем такой инструмент, как интеллект? Какая чушь! Отказываться от работы разума в пользу чувств при познании – это граничит с помешательством. В следующей жизни тебе более прилично было бы родиться женщиной! Это их, так сказать, метод познания.
– Родиться женщиной? Занятно. Почему бы и не попробовать… – пробормотал Марк.
– Вернусь к нашей теме. Ошибочность твоих рассуждений и выводов, мой друг, проистекает от изначально неверных предположений, которые я сейчас развенчаю одно за другим. Первое. Ты затеял этот разговор из-за того, что полагаешь, будто я когда никогда собираюсь тебя женить, сделав выбор за тебя. Что, собственно, тебя и пугает. На самом деле я не собираюсь прикладывать к этому вообще никаких усилий. Можешь хоть вовсе отказаться от брака! Иными словами, ты ошибся в тот момент, когда предположил, что твой приемный отец считает брак обязательным для всех.
