Сто один джинн, все лысые, многие в обгоревшей одежде, все без исключения битые, понурившись, неровными рядами стояли, ожидая своей участи. При моём приближении они нервно передёргивались и пытались спрятаться за спины товарищей. Их учитель с суровым видом стоял перед строем.
— Что полагается джинну, один раз нарушившему кодекс? — мягко спросил Джамалл своих учеников.
— Изгнание, — ответили ряды.
— А что полагается джинну, два раза нарушившему кодекс?
— Заточение.
— Заточение! А что полагается джинну, три раза нарушившему кодекс?
— Забвение, — прошептали ряды.
— Ну и что вы заработали? О, мои ученики?
— Забвение. Заточение, — тут ученики разошлись во мнении. Значит, они и сами не поняли, сколько раз нарушили кодекс джиннов.
— Заточение! — рявкнул Джамалл. — Заточение на тысячу лет! Идиоты!
— А что, они всего два раза кодекс нарушили? — поинтересовался, опередив меня, Андрей. — Не мало ли?
— Первый — пленили богинь! — пояснил Джамалл. По рядам пронёсся вздох раскаяния. — Второй — сокрыли свой истинный вид посредством дешёвых, тьфу, париков!
— Вот уж действительно, проштрафились! — удивился Андрей.
— Джинн никогда не скрывает своего облика! — наставительно продекламировал учитель, словно читал лекцию в аудитории. — Любые свои деяния он производит от собственного лица, плохие или хорошие, всё равно! Джинн ничего не боится!
— Это, по крайней мере, честно! — согласился Андрей. — А заточать Вы их где будете?
— Здесь! Не хватало ещё силы тратить на транспортировку этих олухов в натуральном виде! — джинн хлопнул в ладоши и на площади появились…тетрапакеты.
— Тетрапакеты? — я не верила своим глазам. — Вроде, джиннов в бутылки или кувшины раньше заточали? В сказках, по крайней мере.
— Бьющий материал! А бутылки — те вообще, прозрачные! Слишком комфортно! Мы идём в ногу со временем! У нас тоже новые технологии! — похвалился Джамалл. — Случайно не разобьёшь! Хранить можно долго и транспортировать очень удобно! Так что… — он хлопнул в ладоши и сто джиннов — учеников переместились каждый в свой индивидуальный тетрапакет. Только Амерхан остался.
— А этого? — Перун ткнул в оставшегося ученика. — Почему зачинщика оставил на свободе? Что это за справедливость получается?
Он уже начал грозно потрясать своей секирой, но Джамалл поспешил разъяснить недоразумение.
— Амерхан начнёт отсчёт своего заточения с того момента, как снимет с себя кандалы! Иначе он спать завалится в надежде на то, что через тысячу лет заклинание само распадётся. Не так ли, Амерхан? — ученик нахмурился. — Он — самый талантливый, но и самый безмозглый мой ученик! Да ещё и пакостник! Умного ничего придумать не смог! Позор нашего рода! — джинн в третий раз хлопнул в ладоши и тетрапакеты, уменьшившись в размерах, самопроизвольно складировались в стопу.
