1 — полное стирание памяти о событии;
2 — воспоминание о событии, как о сне;
3 — экскурсия по Заставе с посещением Хороводной поляны плюс исполнение пункта 1 или 2;
4 — пункт 3 плюс полное сохранение памяти с принятием обета;
5 — командированные по своей программе.
Итак, начну поимённо: Олег Иванович Кривопузько, что Вы выбираете?
— Пункт первый — сонно отозвался Кривопузько.
— Как обычно, — пробормотал Кузьма.
— Как это «обычно»? — поинтересовался дядька. — Я что, тут уже был?
— Вы, Олег Иванович, у нас завсегдатай, но результат всегда один и тот же — стирка! Может, в этот раз передумаете?
— Да что уж традиции менять, — подумав, сказал Кривопузько, — пусть будет как обычно!
— Хорошо! Как обычно, девяносто девятый раз. Может на сотый юбилейный передумает? — Кузьма что-то пометил в тетради и приступил к дальнейшему опросу. — Коновалова Анна?
Одна из куколок вскочила с места, поглубже запахнула розовый пеньюар и ещё быстрее захлопала глазами.
— Ну? — Кузьма испытующе посмотрел на девушку.
— А можно сон? — пролепетал испуганный голосок.
— Можно! — девушка обрадовано уселась на место.
— Фридман Элеонора! — чересчур торжественно огласил Кузьма.
— Ой! — пискнула вторая девица, — а это больно?
— Больно? Что больно?
— Стирать память, — почти прошептала напуганная Элеонора, — я боюсь! — она наполовину спряталась за спинку впереди стоящего кресла.
— Мы сделаем тебе анестезию!
— А это больно? — она почти сползла под кресло.
— О боже! — Кузьма начал злобно вращать глазами и явственно послышался скрежет зубов.
— Сон, — пискнула Элеонора и окончательно скрылась под креслом.
Кузьма поцарапал в тетради и перевёл дух.
— Жанна Всеволодовна Ипполитова?
— Мадмуазель Жанет, пожалуйста! — поправила его дама с сигаретой.
— Мадмуазель Жанет? — лектор иронично скривил губы.
— Экскурсия и со-о-он! — томно прошептала она, выпуская вверх тонкую струйку дыма…
— Со-о-он, — эхом ответил ей Кузьма, — так и запишем.
Дальше всё шло по указанной гадалкой дорожке: она и Прозоров — в командировку (к стати — её звали Рада Рубеновна Панайётис! Воистину — дитя мира!), а Бориска — на экскурсию со стиркой.
А теперь я.
— Варвара Алексеевна Матвеева (фамилию мужа я ещё не поменяла), — Кузьма посмотрел что-то в тетради, потом на меня, потом опять в тетрадь. Лицо его выражало крайнюю степень умственного напряжения, — а где Людмила?
— Какая Людмила? — меня это начинало раздражать.
— Из 333-его… — начал было Кузьма.
— А сегодня — я! — получилось, пожалуй, чересчур жёстко, вот выгонят в шею.
