Когда разговор с демоном был окончен, Ютас подошел к зеркалу и накинул на него темный полог. Госпожа сидела в кресле у окна. Ее взгляд из-под глубокого капюшона был устремлен на лес, шелестящий в темноте за стенами замка. Ветер завывал в кронах вековых деревьев. Волнистые облака пеленой окутывали небо. Лунный свет не проникал на землю, погруженную во мрак, не было видно ни одной звезды.
- Значит, это все-таки случилось, - сказал Ютас, повернувшись к госпоже, - Ты, я вижу, довольна? Я не стал бы радоваться раньше времени. Тирэно, конечно, не мог знать, что колдовские камни почти все собраны тобой и что они будут притягивать последний камень, а с ним и мальчика. Но Северный Колдун никогда не делает того, что могло бы быть на руку силам зла. Даже если он ошибся, тут есть какой-то подвох.
- Какая хорошая ночь, Ютас, - вкрадчивым шепотом отозвалась госпожа, глядя в окно, - Глухая и безлунная. Она создана для темных дел. Что бы там ни придумал Северный Колдун, ему не перехитрить меня. Если камень и мальчик - единое целое, то нужно заполучить их обоих. И я не стану медлить. Я заберу мальчишку вместе с камнем.
- Но как? - развел руками Восточный Колдун, - Он под неусыпной охраной воина Крылатого Льва и эльфа. У твоего демона, сама видишь, ничего не получается.
- Демон пригодится мне для других дел, - усмехнулась госпожа, - Мальчишку доставит мне не он. Думаю, час настал. Пора звать Гортага и его отряд.
- Гортага? - в остекленевших глазах чародея промелькнуло что-то похожее на осмысленное выражение, - Неужели ты отважишься?
- А чего мне бояться? - надменно возвысила голос госпожа, - Я достигла вершин темной магии. Нет никого и ничего на той стороне, что было бы мне неподвластно.
- Но чтобы иметь дело с Гортагом, ему надо что-то отдать, - заметил чародей.
- Я отдам ему тех, кто едет вместе с мальчиком, - пожав плечами, ответила госпожа.
Она встала с кресла. За окном по небу быстро неслись свинцово-сизые облака. Из леса донесся протяжный волчий вой.
- Мне помочь тебе? - спросил Ютас.
- Нет, я справлюсь сама, - покачала головой госпожа, - Поднимается ветер. Самое время.
Была глухая полночь. Буря шумела в лесу, ветер гнул деревья и ломал ветки. С запада шла гроза, и вдалеке уже блестели зарницы, когда на самую высокую башню Орфины взошла темная фигура в плаще с капюшоном. Она остановилась в центре круглой площадки, огороженной полуразвалившимися каменными зубцами, и неподвижно замерла, повернувшись лицом на запад. Ветер яростно трепал складки черной одежды. Фигура вскинула бледные руки, подняла голову к небу, и с шумом бури слились слова на непонятном языке. Ветер стих, и воздух стал прозрачен и неподвижен. Малейший звук был слышен в нем, все шепоты ночи перекликались и растворялись друг в друге.
