Лю Шен, замерев, долго смотрела вслед Ив, терзаемая желанием незаметно последовать за нею и, если повезет, узнать, где может находиться Ринальд — женщина яснее явного дала ей понять, что прекрасно знает это. Однако, в конце концов, возвратилась во дворец, так и не решившись отправиться на поиски лэрда.
Приди скорей, глухая ночь,
Зияющая зло и жутка!
Пусть светляки уходят прочь,
А люди — тронутся рассудком!
И будет вечно длиться пир
Чумы, безмолвия и мрака.
Я завоевываю мир
И создаю обитель страха!
Чтобы его поработить
А подчинить себе навеки,
Хочу я всё переменить,
Убив живое в человеке.
О чернокнижье, помоги
Нести мне дьявольское знамя!
Умрите же, мои враги,
И воцарись, лихое пламя!
Питер Эннар «Молитва колдуна»
Мальчишка сделал все как надо, но не успел завершать начатое, подумал Нагуд, хмуро разглядывая свои руки, покрытые расплывающимися трупными пятнами. Впрочем, вины Гильгана в этом не было. Если бы не «серые», проклятые недоумки, промышляющие грабежом, он наверняка довел бы дело до конца, но они, как назло, появились очень не вовремя.
Будь Гильган посильнее и более опытным в драке, может, и сумел бы отбиться, но он даже меча в руках толком держать не умел, а сам Нагуд в тот момент помочь ему был еще не способен. Для того, чтобы дух соединился с телом, требовалось больше времени.
Он всё видел, слышал и понимал, однако был почти бессилен вмешаться в ход событий. Правда, на то, чтобы до безумия испугать «серых», его уже тогда хватало.
Для этого не потребовалось особых усилий. Трудно оказать, как они представляли себе содержимое тяжелого холщового мешка, который с заметным трудом нес на узких плечах высокий молодой парень, но поскольку алчность будит особенно богатое воображение, вероятно, рассчитывали на неплохую добычу.
Боевой топор разрубил голову Гильгана — ибо для «серых» чья-то жалкая жизнь ничего не значила по сравнению с возможностью поживиться, но когда они поспешно распороли мешок, то обнаружили там не совсем то, что хотели. Вернее сказать, совсем не то, ибо вряд ли пределом их мечтаний мог быть несвежий мертвец, час назад выкопанный из могилы.
А уж когда его мутные запавшие глаза вдруг раскрылись, блеснув в неверном лунном свете, «серых» как ветром сдуло. Впрочем, свое дело они сделали — кровь Гильгана, потоком хлынувшая на умершего, как раз и поспособствовала его пробуждению от сна, который сообразно естественному порядку вещей должен был продолжаться вечно.
