— Прости, Марлен. Я говорила Арту, что у тебя сложное удаление! — Лола прикрывала собственную задницу. Умница.
— Так и есть, Арт, — сказала Марлен. — Как раз приступаю.
Мне бесцеремонно указывали на дверь. Марлен отвернулась от меня и, выставив ногу, ступней зацепила вращающийся стульчик и подтянула его к себе. Гладкая нога. Ловкая. Марлен вытворяла поразительные штуки на этом стульчике. В начале нашего знакомства мы вытворяли их вместе. Высокая, стройная, роскошная, с ногами неописуемой длины, Марлен могла оттрахать парня — и тут же заняться его зубами. Это она ввинчивалась в мужиков (бормашиной), а не они в нее.
— Удалением здесь и не пахнет, дорогая, — сказал я. — Наберись честности и признай это.
— У меня удаление, — упрямо процедила Марлен.
— Врешь.
Марлен пришла в ярость. Она не выносит обвинений во лжи, почему-то считая себя женщиной, которой незачем врать. Если ты врешь, значит, пытаешься спасти что-то. Значит, тебе есть что терять. А Марлен — образец самодостаточности: человеческое подобие ветряной мельницы.
— Удаление, говоришь? Что ж ты ничего не удаляешь? — подначил я. — Чего ждешь? Я уверен, что твой пациент, мистер… э-э?..
— Муфуфу, — пробубнил парень в кресле (по крайней мере, мне так послышалось, но понять его было трудно). — Муфуфу, — сделал он вторую попытку. Нелегко представляться, когда у вас во рту торчит включенный отсос.
— Видишь, Марлен, — сказал я. — Мистер Муфуфу не возражает.
— Ыгррфафаю! — Судя по интонации, мистер Муфуфу возражал и желал заявить протест. Он уставился прямо на меня. — Фы фе фефеете фава!
Марлен затолкала ему в рот еще пару инструментов, опустила спинку его кресла до лежачего положения и положила руку ему на грудь. И надавила.
— Признай, что он здесь не в лечебных целях, и я уйду, — сказал я.
— Пошел в задницу, Арт.
Кажется, мы попали в патовую ситуацию. Взгляд мистера Муфуфу метался от Марлен к зеркалу на стене, в котором отражался я за его креслом. Он понимал, что мне терять нечего. Его испуганные глаза беззвучно молили: «Пожалуйста, пусть она победит. Пусть она победит!»
— Повторяю, ты врешь. И теперь тебе уже никак не выкрутиться. Ты проиграла. — Как здорово было чувствовать себя победителем!
Марлен вдруг прищурилась, схватила щипцы, сунула их в открытый рот своего Муфуфу и обрушилась на первый попавшийся зуб. У Марлен кишка не тонка, что да, то да.
Однако здоровый зуб — это вам не сорняк в огороде. Он даже не шелохнулся. Марлен рванула снова, вскочив на ноги и отфутболив стул с такой силой, что тот прокатился по всему кабинету. Она вошла в зубодерный раж: уперлась ступней в кресло и расставила ноги для упора. И чем шире она их расставляла, тем выше задиралась ее короткая юбка. Длинные загорелые бедра обнажались все больше — и наконец мистер Муфуфу самым краешком глаза, но узрел то, ради чего пришел. Лоскутик белых шелковых трусиков обтягивал прелестный, пухлый венерин холмик.
