Если не дотягиваемся до предметов руками (фиксируя, например, на натуре здания, машины, облака, тумбы, клумбы…), даем то же задание глазам. Не любопытствующим, а — творящим, рисующим…
ЕЩЕ РАЗ. Вы только что предложили — в лесу… Годится. Уединюсь. Отчего мир так несовершенен? Хочется, чтобы тебя понимали, окружили вниманием… Пусть эти кусты будут моими друзьями, родственниками, коллегами: подойду к каждому, пошуршу ветками — это они сообщают что-то доброе, приятное… Клянутся в верности, дают твердое слово: вот она, эта твердыня — каменная глыба у ног… Глаза их сверкают искренностью, признательностью, льются слезы раскаяния: черпану ведерком воды из озера, орошу травы-муравы… Солнышко осветило все это — красиво… Запомнится надолго.
А вам запомнится, господа?
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Впечатляет.
ГРАЖДАНКА. Очень даже недурственно.
БАРЫШНЯ. Трогательно.
ДЯДЯ. Здорово получилось.
БАБУЛЯ. Знаете, к горлу комок подступил…
Так… понятно. Чем мы тут, Бурланы, занимаемся? Надо в прачечную сходить, потолки побелить, огурцы засолить… Прощайте все. Захлопните книжку и засуньте куда-нибудь на антресоль, в закут. Лет через двадцать случайно наткнетесь… или дети ваши… или внуки… или мыши…
ЛЕС РУК. ??????????…
Смысл нашей обгонялки — в выходе из игровых обстоятельств, формирующих обманные хотения. В данном же случае выход не состоялся. Обман законсервирован. Нарисованная картина будет умилять созерцателей минуту-другую, с тем чтобы снова опрокинуть их в исходное отчаяние: идеал-то по-прежнему недостижим…
МОРЕ РУК!!!!!!!!!!!!!!..
Хорошо, вернитесь назад в чащу-рощу. Соорудите самообгонную пирамиду. И в тот момент, когда травы-муравы оросятся слезами и озарятся солнцем, пусть взгляд ваш, лишенный пелены, увидит не лубочно-опереточный пейзаж, а образец подлинного совершенства. А именно…
ГРАЖДАНКА. Мундштук в устах доярки из Вавилона…
ДЯДЯ. Двадцать вторая ноздря орангутанга…
БАБУЛЯ. Верхнее «до», танцующее на сиреневой ягодице кандидата в депутаты…
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Принцесса, которая подносит ко рту ложечку с кубометром паркета…
БАРЫШНЯ. Дневник приора де Лавентюх, записанный на дне ДнепроГЭСа.
И все — предметно, лиственно, веточно, влажно, шуршательно… Все процежено через конкретные пальцы строителей. Которым вряд ли уже угрожает сонное будущее, так недальновидно предсказанное в начале данной главы. Ибо вы теперь — заряжены энергией, вы теперь — непоседы, одержимые страстью творения… «НАДО ЧТО-ТО ДЕЛАТЬ!» — не так ли?
