Что он сейчас знал? Он знал, что вся планета, видимо, спит, как красавица в стеклянном гробу, чем бы ни начинили отравленное яблочко, принесли его, несомненно, лларанцы. Он знал, что некоторые солдаты в Бакстере — как показал тот разговор на лестнице — относятся к нему с полусуеверным страхом. Он знал, что по крайней мере один из них был до глупости напуган при мысли о ком-то, кого зовут Дедышк, который не может умереть, поскольку уже мертв.
Вот это было уже обнадеживающей предпосылкой. Обычный комар, жужжащий над ухом, может причинять беспокойство, но, конечно, не тревогу, но необычный комар — это уже насекомое другого цвета. Если он сможет придать себе черты такого выдуманного комара, это в огромной степени поможет его борьбе за то, чтобы остаться на свободе. Никто в здравом уме — особенно ни один лларанец в здравом уме — не захочет иметь дело со сверхъестественным.
Это могло бы помочь, но где взять еще информацию? Его невольный шофер был под рукой — сидел в камере на станции, но было не похоже, чтобы он начал помогать и сотрудничать без определенных средств воздействия. А эти средства не были включены в те своды законов, которые он изучал. Еще раз он хотел бы получить то образование задних дворов, которое могло бы научить его, как наиболее деликатно убедить человека при помощи ножа.
При помощи ножа…
Он вытащил свой охотничий нож и начал рассматривать. Лезвие было длинным, острым как бритва и выглядело зловеще. Легкий удар вскроет лларанцу вены так же успешно, как и оленю, — но будет ли эффект? Может, лларанец переносит вид собственной крови лучше, чем Риерсон, и вдруг он истечет кровью до смерти? Тогда пропадет крайне необходимая информация. Он подбросил нож в руке, зеркально отполированная сталь сверкнула на солнце. Он задумчиво глядел и изо всех сил проклинал свой подверженный тошноте желудок. Черт возьми, должно же быть что-то такое, что он сможет…
И его словно озарило — ведь это настолько очевидно, что он, конечно, это просмотрел: если Ливар ожидает призрака, пусть он его получит. Если лларанец думает, что он в когтях ужасного Дедышка, зачем разочаровывать бедного дурака? Почему бы не сыграть по-крупному, подтвердив его самые мрачные подозрения и усилив его самые сильные страхи?
Риерсон отложил нож и поднял ружье. Чем больше он думал об этом, тем больше ему нравилась эта идея. Он ухмыльнулся. Близится хорошая работенка!
Но прежде всего — боеприпасы для его оружия и немного еды.
