Как только лларанец потянулся за винтовкой, Риерсон рванул вперед. Сердце на мгновение замерло: он смотрел прямо в обезумевшие от паники глаза солдата, пока тот пытался зарядить свое ружье. Потом машина накренилась, и бац! раздался удар в корпус, и опять стало тихо. В зеркало заднего вида Риерсон увидал искалеченную фигуру лларанца в сером мундире, распростертую на зеленом мхе. Солдат даже не вскрикнул, когда автомобиль врезался в него.
Круууммп!
Машина слегка вздрогнула, и Риерсон подумал, что он задел дерево. Но в ноздри проник кислый запах электрического разряда. Где же нападавший? Ничего не было видно.
Круууммп!
На этот раз он заметил, как голубой луч блеснул слева изза деревьев. Снайпер был где-то неподалеку и стрелял довольно метко. Так, значит, в лесу патруль. Оставалось только одно: он затормозил, развернулся, дал полный газ и рванул прямо в небо. Наверху переплетенные сучья обрушили на него смесь света и тени, и вот он на свободе. С коротких крыльев летательного аппарата свисали гирлянды из веток.
Замигал красный огонек на приборной доске, Риерсон прочитал показания приборов, и кровь застыла в жилах. Корпус реактора был прожжен выстрелом, выходящая энергия нарушала равновесие, необходимое для управления. Мотор давал сбои.
Машина медленно поднималась по спирали вверх, внутри все дрожало. Черный масляный дым тащился позади, ясно обозначая ее путь по небу. Выстрелы раздавались со всех сторон. Машина то и дело ныряла и сбивала им прицел. Вот уж точно, нет худа без добра.
Показались мирные, пустынные здания Бакстера. Риерсон направил машину к самому заметному зданию — методистской церкви — и сосредоточился на том, чтобы сесть на три колеса и уцелеть.
Ему удалось сделать это, но чудом. Машина закрутилась вокруг своей оси, подпрыгнула вверх и почти опрокинулась, но потом все-таки села с диким треском. Риерсон распахнул дверцу, выпрыгнул, прихватив с собой винтовку, сверток с едой пришлось бросить. Помчавшись как сумасшедший, он пересек бульвар, вбежал в задний двор. Не глядя перед собой, налетел на пластиковый шнур, на котором висело не сколько одеял, и тот чуть не задушил его. Спрятаться здесь было негде. Поблизости от церкви раздались крики и шум вражеских моторов. Они сидели у него на хвосте — везение кончилось.
Стиснув зубы, Риерсон начал пробираться подальше от этой суматохи. Пересек две улицы и еле успел спрятаться, когда скоростная машина с десантниками пронеслась мимо и завернула за угол. Он вскочил и побежал прочь. Если лежать, его живо прихлопнут. Надо было выбираться отсюда: сейчас — или никогда.
