Он пробежал через двор, перемахнул через низкую изгородь и помчался во весь дух к другой, повыше. Длинные ноги мелькали с умопомрачительной быстротой. Когда он подпрыгнул, растопырив руки словно неуклюжая водяная птица, Риерсон выстрелил снова.
Казалось, что бегущий наткнулся на какое-то невидимое препятствие: он судорожно задергался, свалился за изгородь и исчез из виду. Риерсон посмотрел туда, где лежал первый, и увидел, что тот скорчился на тротуаре, неловко поджав под себя ноги.
Повернувшись, Риерсон подошел к лестнице и стал торопливо спускаться. Потом перезарядил ружье и направился к тяжелой двери в торце церкви. Она была помечена желтым, значит, вход в бомбоубежище. Черт, она была закрыта, и прочно! Он заколебался, стоит ли проситься, чтобы его впустили, и отверг эту мысль. Ему было нужно не сюда. Его цель подальше. Он побежал назад к катамаунту.
На западе что-то большое и серебристое поднялось над верхушками крыш и неуверенно поплыло к церкви. Рокот двигателя выдавал его неземное происхождение. Застигнутый на открытом месте, Риерсон укрылся за указателем, прижавшись к нему, когда корабль проплывал сверху. Пока тот планировал, в его днище открылся круглый люк, и показалось тупое, конической формы сопло. Раздалось жужжание, и в люке возникло синее свечение.
Риерсон задумчиво изучал эту дымку. Пилот почему-то забыл про защитные поля, и если какой-то материальный объект, скажем, размером с пулю, попадет в люк…
Тут же в люк полетела пуля.
День взорвался в слепящей вспышке белого пламени. Риерсон упал на клумбу, оглушенный взрывной волной, затвор винтовки врезался ему под ложечку.
Прошло много времени, прежде чем он пришел в себя. В ушах все еще звенело, а глаза резало. Все стекла в здании воскресной школы вылетели, весь бульвар тоже был в осколках. Несколько деревьев лежали вырванные с корнем, фонарный столб наклонился, как пьяный.
От лларанского корабля не осталось и следа. Ни малейшего.
Риерсон выполз из цветочной клумбы и поднялся на ноги. Подобрал ружье, проверил, не забит ли ствол, не поврежден ли механизм. Довольный тем, что все в порядке, неуверенно пошел к катамаунту. Большая красная машина стояла без стекол, и несколько рваных дырок в ее кузове показывали, куда делись обломки воздушного судна. Какимто чудом шины не были повреждены.
Смахнув крошки стекла с сиденья, Риерсон забрался внутрь. Он все еще был в шоке; в голову не пришло, что поблизости могут быть еще ллари. Мотор завелся с первой попытки, громко урча в наступившей после взрыва тишине.
