Так рассуждал Павел, разглядывая изменившееся Уллино личико. А оно действительно изменилось. Исчезла болезненная бледность и худоба, она немного поправилась и оттого похорошела. Как говорили мужики: «есть на что приятно посмотреть». Ее до того прозрачные голубовато-водянистые глаза преобразились, наполнились нежно-синим цветом, а взгляд приобрел живость и даже некоторую игривость. И главное – она сняла траурный наряд. Ее густые светлые волосы больше не скрывал печальный платок, теперь они были заплетены в одну тугую и длинную косу. Его взгляд самопроизвольно спустился ниже. Синее платье с вышивкой удивительно шло ей и категорически гармонировало с глазами.
– Ну вот, все, – произнесла Улла, закончив с повязкой.
Баар опомнился и оторвал взгляд от ее груди.
– Что?
– Все, готово.
– Ага, – он бегло осмотрел повязку, – хорошо.
Она хотела встать, но Баар удержал ее, взяв за руку.
– Подожди, – почти смущенно попросил глава рода, – я хотел спросить…
– Что?
– Как там маленький Пекки?
Она с интересом посмотрела на него, улыбнулась.
– Хорошо, уже стал держать головку.
– Действительно хорошо, – поддакнул Баар.
– Я пойду…
– Нет, не уходи, – попросил он, – посиди со мной.
Улла покорно опустилась на скамью.
– Я хотел узнать – где твои родители? Я вообще хоть что-то хочу знать о тебе. Мы скоро станем мужем и женой, а я совсем ничего не знаю о твоей семье.
Улыбка сошла с ее лица, и она печально посмотрела прямо ему в глаза.
– Пекки – это вся моя семья…
Баар понимающе качнул головой, – мол, понял, извини, сморозил глупость; ее муж Митта был убит на его глазах, а тесть Конди пал в битве с викингами почти два месяца тому назад.
– А твои мать и отец? – осторожно спросил Баар.
– Они и еще сестра… они погибли за день до вашего прихода…
«Сгоревшая на берегу деревня», – догадался Баар. Улла приложила ладонь ко лбу, закрыв рукой глаза, и разрыдалась. Баар наклонился к ней, приобнял и привлек к себе. Девушка продолжала рыдать, уткнувшись в его плечо.
Он дал ей выреветься, затем медленно, за плечи отодвинул от себя и заглянул в ее нежно-синие глаза. «Так, внимание, – мысленно сказал себе Баар, – целую!» Он склонился к ней и осторожно, почти пугливо, коснулся ее губ…
* * *
Баар решил лично присутствовать на похоронах двоих вепсов, что погибли при его освобождении. Отдать им последнюю дань уважения – это все, что он на первых порах мог сделать. Баар уже четко поставил себе задачу, что при случае обязательно наградит семьи погибших, вот только еще не решил, как. Он пока вообще не знал, как это делается у вепсов. «Надо спросить нойду Капса, может, что подскажет», – твердо решил Баар.
