– Подумай, какую чепуху ты говоришь, Тони! Выбрось из головы эту дурацкую мысль и больше никогда не вспоминай ее. Само собой разумеется, что тебе придется идти служить в адвокатскую фирму! Ведь ты у нас единственный сын.
– Я не хочу быть адвокатом, мама! Папа знает о моих намерениях, и он обещал мне помочь.
Джоанна со страхом посмотрела на сына, потрясенная его упорством. Слезы вдруг хлынули у нее из глаз. Она упала в кресло и зарыдала. Какие они все жестокие! Какие злые! Довели ее до слез, это же надо!
– Я не понимаю, за что вы меня мучаете! Сквозь слезы воскликнула она. – Так меня расстроили! Довели до слез! Если бы отец был здесь, вы бы вели себя гораздо приличнее!
Тони пробормотал что-то невнятное, повернулся и направился вон из комнаты.
– Мама, Тони очень хочет стать фермером, – сухо произнесла Эверил. – Он мечтает поступить в сельскохозяйственный колледж. Он словно помешался на фермерстве. Если бы я была мальчишкой, я мечтала бы стать адвокатом. Я считаю, что юриспруденция– самое интересное в жизни.
– Я никогда не думала, – всхлипнула Джоанна, – что мои собственные дети так обойдутся со мной!
Эверил глубоко вздохнула. Барбара тоже истерически зарыдала в своем углу.
– Наш папа умрет, я знаю! – сквозь слезы воскликнула она. – Я знаю, он умрет, и тогда мы останемся одни в целом свете. Я не могу этого вынести! Ох, я не могу этого вынести.
Эверил снова вздохнула, с отвращением глядя на свою рыдающую сестру и с сочувствием на свою рыдающую мать.
– Ну что ж, – деловито произнесла, она, – мне ничего не остается, как…
Тут Эверил встала и с ленивой медлительностью вышла из комнаты. Это было в ее духе.
Какая тяжелая и болезненная сцена, подумала Джоанна. Она не помнила до того дня, чтобы с нею так разговаривали.
Впрочем, такое поведение детей легко объяснить, Причиной всему было неожиданное потрясение, вызванное болезнью их отца, и особенно таинственными словами «нервное расстройство». Дети всегда воспринимают все гораздо болезненнее, если подозревают, что неприятности произошли по вине конкретного человека. Они превратили собственную мать, так сказать, в «козла отпущения» лишь потому, что она просто оказалась под рукой. На другой день и Тони и Барбара, конечно же, извинились. А что касается Эверил, то ей кажется, и в голову не пришло, что она должна извиниться. Возможно, со своей точки зрения она была права. Бедное дитя совсем не виновато, что родилось на свет лишенным сердца.
