. Этот указ, направленный на поддержание сословно-кастового строя, вполне соответствует неправомочному отождествлению российской "элиты" — "малого народа" (если в терминах И.Р.Шафаревича) — с "расой господ", локализованной географически пока в пределах империи, но в
перспективе того исторического времени распространяющей власть библейски-православной Российской империи надо всем остальным миром, о чём вспомнили и нынешние российские расисты: "Федор Михайлович Достоевский, к примеру, только в записках помянул, что "всечеловечность" для него — это власть русских" (уже приводившаяся цитата из сборника "Расовый смысл русской идеи", вып. 1). Но этот указ объективно был помехой русскому глобальному цивилизационному строительству.
И если в писаниях нынешних российских расистов глобальный имперский российский проект нашел ясное выражение в форме по существу политического документа, "декларации о намерениях", то в прошлом он, хотя и не был выражен в официальных политических документах империи (чего писать-то? — дело, для царской семьи, семейное, а не общенародное), однако витал в её духе — общеимперском эгрегоре, объединявшем эгрегоры её народов. Тем не менее еще ранее времени царствования Александра III он нашёл выражение не только в записках Ф.М.Достоевского (при жизни писанных им для себя, а не для всеобщего сведения), но и как торжественное заявление о намерениях на будущее, в ярких поэтических формах стихотворения Ф.И.Тютчева "Русская география" [127].
В нашем понимании глобального исторического процесса в прошлом, течения и направленности его в настоящем, "всечеловечность" действительно состоится и будет русской, и на первых этапах её становления, по крайней мере, — неизбежно многонациональной. Но произойдет это только как результат того, что Русскость преодолеет свое самозабвение. Пока же она пребывает во многом в самозабвении, и в самозабвении перемалывает иные враждебные себе глобальные проекты.
Исторически так сложилось, что ко времени царствования Александра III настала очередь перемалывания и искоренения глобального Библейского проекта. Однако Александр III при всех его неоспоримых достоинствах как государственного деятеля был библейски-православным сторонником сословно-кастового строя [128]. Кроме того он систематически пил, что многими его недоброжелателями оценивалось тогда и оценивается ныне как хронический алкоголизм. Был ли он действительно состоявшимся алкоголиком, которому без выпивки жизнь не мила, либо мог по желанию и обстоятельствам и пить, и не пить, но находил приятным выпивку в своем кругу, — это значения не имеет. Значение имеет то, что всякий прием алкоголя изменяет врожденную генетическую настройку биополевой системы человека, обеспечивающую нормальное мировосприятие, открывая те каналы информационного обмена, которые нормально должны быть закрыты в целях обеспечения информационной безопасности индивида. А разрушая нейронные сети головного мозга
