Дурак, думал я. Он же мертв! Вернись!
Но что, если он будет жив, один лишь час этой ночью, и я не приду, чтобы отыскать его?
Я был уже за городом, без пальто и шляпы, но разгоряченный бегом; соленая маска замерзала на моем лице и хлопьями отлетала прочь при каждом прыжке по середине пустой дороги, по которой я бежал под веселые переливающиеся звуки колоколов.
Порыв ветра остановил меня за углом, где меня ждала темная стена.
Кладбище.
Я стоял возле массивных железных ворот, глядя сквозь них невидящими глазами.
Кладбище напоминало руины древнего форта, взорванного столетия назад, с монументами, глубоко похороненными под снегом нового ледникового периода.
Внезапно я осознал, что чудеса невозможны.
Неожиданно ночь превратилась лишь в вино, разговоры и глупое упрямство, и в мой бег без причины, если не считать моей веры, глубокой веры в то, что что-то случилось здесь, в этом снежно-мертвом мире…
И я был настолько переполнен зрелищем нетронутых могил и снега, на котором не было ни единого отпечатка ноги, что с радостью утонул бы в нем и умер сам. Я не мог вернуться в город и увидеть Чарли. Мне стало казаться, что все это какая-то злая шутка или же результат его дикой способности угадывать чужие сокровенные желания и играть ими. Неужели он шептал у меня за спиной, давал обещания, подталкивал меня на это? Боже!
Я прикоснулся к воротам.
Что было здесь? Лишь плоский камень с именем и надписью «Родился в 1888, умер в 1957», надписью, которую было трудно разыскать даже в летний день, потому что она заросла густой травой и присыпана опавшими листьями.
Я отнял руку от железной калитки и повернулся. И в это же мгновение судорожно вздохнул. Из горла вырвался крик.
Потому что я почувствовал что-то за оградой, возле будки привратника.
Почудилось ли мне там слабое дыхание? Сдавленный крик?
Или дувший оттуда ветер был чуть теплее?
Я судорожно ухватился за калитку и уставился в темноту перед собой.
Да, вон там! Очень слабый след, словно села птица и пробежала между врытыми в землю камнями. Еще миг, и я потерял бы его навсегда!
Я завопил, побежал, подпрыгнул.
Никогда за всю свою жизнь я не прыгал так высоко. Я перемахнул через ограду и упал на другой стороне с криком, вырвавшимся изо рта. Помчался к будке привратника.
Там в тени, спрятавшись от ветра и прислонившись к стене, стоял человек с закрытыми глазами и сцепленными на груди руками.
Я посмотрел на него дикими глазами. Рванулся вперед, чтобы рассмотреть.
