Махеронский замок пышно украшен, дабы со всей торжественностью отпраздновать день рождения Ирода Антипы, пятидесятый день рождения, если Иродов старый учитель греческой риторики Ириний не сбился со счета в своих воспоминаниях. На рассвете потянулись цепочки рабов, сгорбившихся под тяжестью всякой снеди, к огромной кухне, сверкавшей, как начищенная бронзовая лампа, где перед печами старший повар Бохус, огромный широкобедрый евнух, повелевал, подобно визирю. Щекочущий ноздри запах блюд, специй, ароматических трав, сочных фруктов распространялся по залам легкими аппетитными волнами.
В пятом часу пополудни начали съезжаться приглашенные. Их встречали у правых крепостных ворот слуги из рабов и вольноотпущенных, вели к главным воротам, откуда, пройдя сквозь двойной строй солдат-фракийцев — телохранителей тетрарха, — гости попадали в церемониальную галерею, где их принимал Ирод Антипа со своей супругой Иродиадой. Наиболее важной персоной среди этих именитых гостей был римлянин Люций Вителий, который в ту пору разъезжал по городам Сирии и Палестины посланцем императора Тиберия, сумев выслужиться перед Римом ценой долготерпения, лести и унижений. Люций Вителий преодолел горную дорогу к замку, удобно возлежа в крытом темно-зеленом паланкине, который тащили шесть рабов-нубийцев и охраняли десять декурионов в полном обмундировании: шлемы, щиты, доспехи, мечи, металлические краги и кованные железом сандалии, воинственный грохот которых разгонял пугливых ящериц. На гнедом жеребце со сбруей, украшенной серебром, и в сопровождении разнаряженных воинов явился родной брат тетрарха Ирод Филипп[22], тетрарх Итуреи и Трахонтиды. Также верхом, но на буланом и более горячем коне прибыл Арбелай, повелитель Каппадокии, великолепные одежды которого не скрывали уродливости его корявой физиономии. Трясясь на коренастых сивых мулах, покрытых голубыми попонами или ничем не покрытых, но как один звеневших колокольчиками на шее, приехали из Иерусалима весьма достойные персоны. Синедрион направил на празднество Гершона бен Хануна, находившегося в родстве с первосвященниками Анной и Каиафой. Вместе добрались до замка крупнейший землевладелец Иосиф из Аримафеи и Симон бен Иоханан, самый известный торговец хрустальными кубками. На какое-то время забросил свои пергаменты мудрый Исаак Аталеф, знаток древнейших утопий. Стекались к крепости аристократы-саддукеи, пальцы которых были унизаны аметистами и топазами; благочестивые фарисеи в бархатных митрах, всезнающие левиты, самодовольно поглаживающие свои курчавые, книзу раздвоенные бороды. Последними на конях-полукровках с равнин Сарона явились правительственные чиновники тетрарха: первый советник, хранитель казны и главный военачальник.
