Но сам фюрер, что не может не поражать в столь незавидной ситуации, продолжал хранить безграничную веру в свою миссию. Его глубокая внутренняя уверенность была подтверждена друзьями и последователями, а также гороскопом, начертанным астрологом по имени фрау Элсбет Эбертин, которая писала: «Звезды показывают, что к этому человеку следует относиться чрезвычайно серьезно; ему предназначено быть лидером в грядущих сражениях. ...Он пожертвует собой ради германского народа и встретит любые невзгоды с мужеством и храбростью».
Вопреки общему рациональному мнению, Гитлер чувствовал, что фиаско в Мюнхене не являлось концом ни ему самому, ни нанионал-социализму. Дальнейшие события показали, что он был прав.
Искуснейшим образом Гитлер использовал собственный процесс в пропагандистских целях. Он с презрением отвергал аргументы обвинителей и утверждал патриотическую сущность своего призвания: «Не нужно принуждать человека, призванного стать диктатором. Он сам жаждет этого. Никто не подталкивает его, он сам движется вперед. В этом нет ничего нескромного... Тот, кто чувствует, что призван править, не имеет права говорить: „Если вы выберете меня...“ Нет! Это его долг выступить вперед».
К тому времени, когда судьи готовы были объявить обвинительный приговор, Гитлер психологически овладел всеми присутствующими в зале суда. В своем последнем слове он заявил: «Не вам, господа, судить нас. Приговор вынесет вечный суд истории. То, что вы скажете, я знаю... Вы можете объявить нас виновными тысячу раз, но богиня вечного суда истории посмеется и разорвет на клочки приговор этого суда, ибо она оправдает нас».
Гаусхофер, святая книга и новое начало
В глазах миллионов немцев, ненавидевших республику, Гитлер был героем и патриотом. В зале суда никто не мог тягаться с ним в красноречии и находчивости. Он выглядел победителем, и о нем кричали заголовки газет во всем мире. Так ему впервые удалось заявить о себе как о личности во всегерманском масштабе.
1 апреля 1924 г. суд приговорил его к пяти годам заключения в крепости Ландсберг. С самого начала было ясно, что он не будет отсиживать весь срок. И действительно: уже после девяти месяцев пребывания в довольно комфортабельных условиях (с ним обращались, скорее, как с почетным гостем, а не как с заключенным) Адольф Гитлер вышел на свободу.
Нужно заметить, что время, проведенное им в заключении, было использовано наилучшим образом. Там, в Ландсберге, он начал диктовать Гессу свою «Моя борьба», ставшую святой книгой нацизма. В этой книге сильно заметно влияние профессора Карла Гаусхофера, посещавшего Гитлера в тюрьме по просьбе Гесса.
