— А с чего ты взял, что шериф убил своего, а не пришлого?
— Чужака Шарго бы непременно повесил. — Гобл провел большим пальцем по шее. — Такая у него привычка, у нашего Билли-боя. Не-е, зуб против скальпа, Билли Шарго сейчас в очень дурном настроении… запросто может начать палить в окна и дураков, что не вовремя из них высунутся.
Милые манеры у здешнего шерифа, подумал я, ничего не скажешь. И вообще с каждой секундой Погребальнец нравился мне все меньше.
— Вчера ты промолчал…
— Ы-ы?!
— Ты сказал, что в этом городишке только два развлечения: выпивка и девки.
— Ну да. Раньше-то, говорят, было веселее — раз в месяц горожане собирали суд Линча, вешали кого-нибудь… все, понятное дело, с выпивкой, музыкой, танцами. А с Билли-боем, — сказал гоблин, поднимаясь на лапы, — не разгуляешься. Он обстряпывает быстро и просто: накинул петлю, дал кобыле пинка и готово! Слушай… — не меняя тона, поспешно добавил Толстяк: — Пошли завтракать!
— Пошли?! Нет уж, мистер гобл, это я пойду завтракать! А ты… ты…
— Да не кипятись ты так, эй-парень, — фыркнул гоблин. — Мне ж не жалко, я могу и пообедать.
* * *
Гоблин слинял очень вовремя. Клянусь, просиди он рядом еще полминуты — и я бы позабыл даже про сорок пять мексиканских долларов. Потому что когда ты пытаешься есть свиную грудинку, а нелюдь рядом с тобой то и дело чавкает: «поймали мы как-то двух миссионеров»… или — «в том форте был один капрал, до чего вкусный…» — тут уж рука сама по себе тянется к револьверу.
К счастью — своему — гобл сожрал доставшуюся ему порцию быстро. И сразу же куда-то пропал, оставив меня терзать ножом злополучную грудинку, бормоча при этом: «Это свинина, это обычная свинина, ну разве ты сам не видишь… МАК, черт возьми, это ведь свинина?!»
Хавчик материализовался около стола минутой позже. Одет он был менее устрашающе, чем вчера, — белая рубашка, черный жилет — и вообще был сегодня больше похож на банковского клерка, чем на хозяина салуна в Пограничье. Образ нарушал разве что здоровенный тесак в правой руке.
— Проблема?
— Э-э… ну-у…
Гном не стал дожидаться от меня связной речи. Он быстро взмахнул тесаком, отрубил очень тонкий, почти прозрачный ломтик грудинки, понюхал его, а затем положил в рот и принялся тщательно жевать.
— Похоже на свинину, — сообщил он, закончив работать челюстями. — На кухне с утра имелось двадцать фунтов свиного мяса и пятнадцать фунтов копченого аллигатора. Аллигатор по вкусу напоминает курятину. Выводы? — резко спросил Мак, буравя меня из-под очков.
